Я уже писал о чудовищной несправедливости относительно этого прославленного генерала. О том, как исходя из собственных меркантильных интересов, руководитель канала "России" (на то время), снял сериал выставивший Исмаил Хана предателем:
Поэтому сказав "А" не могу не сказать "Б", рассказав о человеке вошедшего в российские военные архивы, как герой обороны крепости Баязет.
Я особый упор делаю на архивах, потому-что существует две версии происходивших событий:
- Одна лубочная — пропагандистская, призванная поднимать патриотический дух. Она широко освещалась в прессе и открытых источниках. По ней главным героем обороны Баязет был комендант цитадели, капитан Федор Эдуардович Штоквич. А полковник Нахичеванский, только помогал ему.
- Вторая, которая содержится в архивах и воспоминаниях участников событий, говорит о том, что обороной руководил Исмаил Хан, сменив поднявшего белый флаг подполковника Пацевича. А комендант выполнял интендантские обязанности.
При этом оба офицера, за оборону Баязета получили орден Святого Георгия.
За отличное мужество, храбрость и распорядительность
Это строки из приказа о награждении Александром II полковника Нахичеванского "Императорским Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия" — высшей боевой наградой Российской Империи.
Кто-то может спросить, от чего столько внимания к в общем-то незначительному эпизоду в череде русско-турецких войн? И был бы наверное прав, если речь шла чисто о военной составляющей.
Но оборона Баязета, вошедшая в анналы истории, как "Баязетское сидение" — одна из самых славных страниц в истории русской армии. На ней воспитывались солдаты и молодые офицеры, она постоянно упоминалась в прессе, как эталон доблести и непоколебимой стойкости русского воина.
Исмаил Хан Нахичеванский
Сын правителя Нахичевани, Эсхан хана, давшего присягу российскому трону, с детства воспитывался в традициях русского военного дворянства. Окончил дворянскую гимназию и пошел служить в Кенгерлинскую конницу, которую возглавлял отец. С самых низов.
Когда Исмаил Хану было 18, на Кавказ приехал Николай Первый. Юный конник, входивший в почетный конвой императора, привлек его внимание. Был удостоен пары одобрительных слов, и с тех пор не мыслил себе иной службы, кроме как во благо российского трона.
Когда Исмаил Хану исполняется 20 лет, он переходит непосредственно на службу в императорскую армию.
К началу Крымской войны он уже 33-летний капитан.
Показав на войне незаурядные способности и личное мужество, с формулировкой "за боевые заслуги", капитан Нахичеванский переводится в элитное подразделение — лейб-гвардии казачий Его Величества полк. (Факт сам по себе уникальный, т.к. это была гвардия донского казачества.)
Когда началась русско-турецкая война 1877-1878 годов, Исмаил Хану уже под 60, он находится в звании гвардии полковника, и пользуется заслуженным уважением в войсках.
Его умение управлять свободолюбивыми казаками не подвергается сомнению. Поэтому с началом войны, полковник командируется для формирования добровольческого Эриванского конно-иррегулярного полка. Полк входит в состав бригады под управлением младшего брата, генерал-майора, Келбали Хана Нахичеванского.
Задача бригады охранять границу, пока основные силы российской армии ведут наступление.
На подступах к крепости
Когда началась война, а русские войска перейдя границу, двинулись большими силами в глубину Турции, крепость Баязет была оставлена турками (без боя).
В ней расквартировывался небольшой гарнизон под командованием подполковника Ковалевского. Позже, к ним присоединилось еще две роты, командовавший которыми подполковник Пацевич, стал главным.
Ничто не предвещало грядущих событий, поэтому в цитадели не предпринималось никаких мер по укреплению стен, или хотя бы пополнению запасов провианта.
Неожиданно, в начале июня, рядом с крепостью замечают турецкие войска. Пацевич паникует и отправляет гонца к Келбали Хану с просьбой о помощи. Последний, передает просьбу выше по инстанции, готовясь выступить к крепости Баязет.
Но ответ от генерал-лейтенанта Тергукасова (Тер-гукасяна) однозначен — отказать. Он даже прописывает формулировку с которой надо дать ответ:
Сообщить, что баязетский гарнизон обеспечен по возможности и не должен рассчитывать более на подкрепление с моей стороны, а сам должен стараться оказать в потребном случае возможную помощь.
Похоже, к этому времени, у основных сил российской армии, все еще находящейся на территории Турции, дела идут не важно, если Тергукасов сам ожидает помощи от гарнизона Баязета.
На следующий день приходит еще одно сообщение от Пацкевича. На это раз о активности турецкой конницы.
В этот раз Тергукасов дает добро, и Келбали Хан отправляет старшего брата Исмаила, на помощь защитникам крепости Баязет. Ему приданы 400 конников из недавно набранных добровольцев.
В это время, подполковник Пацевич, не получив помощи, решается на разведку боем — отправляется во главе двух рот, и сотни конников (под командованием подполковника Ковалевского), на турок.
Встреча со значительно превосходящими силами противника заканчивается печально. Ковалевский убит, а роты неся потери пытаются отступить к крепости. Но турецкая конница уже обошла русские роты, практически замкнув кольцо.
В это время появляется отряд Исмаил Хана. Не смотря на то, что его численность в 20 раз меньше турецкого обходного отряда, полковник Нахичеванский принимает решение ввязаться в бой.
Вот что по этому поводу докладывал комендант крепости капитан Штоквич:
... противник в числе тысяч до 7 делает обходное движение по гребню Кизил-дага, дабы отрезать нашим отступление в город. Исмаил-хан сделал быстрое передвижение влево, спешил свои сотни и, занявши хорошую позицию, метким огнём приостановил обходное движение, удерживая неприятеля часа два… (с) Из рапорта Его Императорскому Высочеству Главнокомандующему Кавказской армией великому князю Михаилу Николаевичу от 4 июля 1877 года № 116
Блестящий маневр позволяет спасти большую часть гарнизона, который вместе с кавалерией Нахичеванского укрывается в крепости.
Но потери самого Исмаил Хана были чудовищны, оставшись на позициях, пока основные силы не отступили, он принял на себя основной удар турецкой армии.
Против моих четырех милиционных сотен, только что набранных из деревень и еще не дисциплинированных, да к тому же утомленных бессонницей и шестидесятиверстным ночным переходом, турки развернули массу в несколько тысяч, которая продолжала еще усиливаться новыми и новыми толпами. Тем не менее, израсходовав все патроны, я послал в крепость за подкреплением. Мне прислали оттуда 25 человек с офицером. Пока с этой горстью мы выдерживали адский огонь турецкой пехоты, толпы курдов начали охватывать мои фланги и заскакали даже в тыл. Опасаясь быть отрезанным от крепости, я начал отступление, причем курды насели так энергично, что сотни мои точно растаяли: многие были перебиты, других схватили в плен, третьи разбежались. Со мной осталось только 28 человек с 4 офицерами, в числе коих был и мой сын. Тогда я приказал своим всадникам посадить к себе на седло по одному солдату, и в таком виде вскочил в цитадель Баязета». (с) из интервью Исмаил Хана Нахичеванского газете «Кавказ», 12 апреля 1895 года, № 94
Надо сказать, что сын Исмаил Хана был тяжело ранен в этом бою.
Когда ворота цитадели захлопнулись, внутри нее оказалось порядка 1500 солдат и офицеров, с практически пустыми складами провианта и полным отсутствием источников воды. Началось великое баязетское сидение — 23 дня, если считать от 6 июня 1877 года — три недели славы защитников крепости Баязет.
Оборона крепости Баязет
Уже на третий день осады начались явные проблемы. Если без еды еще можно было жить и воевать, то без воды люди быстро слабели.
Если бы это был не Баязет, то комендант крепости капитан Штоквич несомненно был бы отправлен под трибунал. Именно в его обязанности входило продовольственное обеспечение. Он должен был создать запасы пресной воды и пищи, тем более времени для этого было достаточно.
А ведь до назначения в крепость, с 1870 года, он служил по интендантскому ведомству.
Тем не менее, после смерти подполковника Ковалевского и предательства (об этом ниже) подполковника Пацевича, капитан Штоквич оказался единственной подходящей кандидатурой в герои, поэтому о его промахах забыли. (Не мусульманина же Нахичеванского приводить в пример.)
Сам Штоквич позже писал:
Два—три суточных сухарика и одна столовая ложка протухлой, с трупным запахом, воды при 40—45° палящей жаре в течение многих дней сделали своё дело: они не убили гарнизон, но обратили его в толпу скелетов и живых мертвецов, на которых без душевного содрогания и ужаса нельзя было взглянуть.
На второй день осады, 8 июня, после того, как турки заняли все господствующие высоты, а их союзники, курды, закончили с грабежами и насилием в городке у стен крепости, начался приступ.
Не восстановившиеся после вылазки, без еды и питья, обороняющиеся наблюдали турецкие тысячи и в них росло уныние. Даже среди офицеров начались разговоры о сдаче. Доходило до открытых конфликтов.
Неожиданно, подполковник Пацевич, на правах командира, принимает решение прекратить огонь и вывесить белый флаг.
Так этот момент описывает генерал Гейнс, который беседовал с непосредственными участниками событий:
После отданной команды: «Не стрелять!» — офицеры бросились к своим частям приводить приказ в исполнение. Сам Пацевич отдал свой приказ переводчику-армянину:
«Иди на переднюю стену и скажи туркам, если они нас выпустят из крепости, мы сдадим им весь город». Тот добыл где-то на пути палку, навязал на нее что-то белое, бегом миновал внутреннее помещение переднего фаса, взбежал на крышу и начал что-то кричать. (с) Славное Баязетское сиденье в 1877 г. // Русская старина. — СПб., 1885. — Т. 45, вып. 1—3
На стене завязалась потасовка, в нескольких местах пытались поднять белые флаги, но это вызвало противодействие от других обороняющихся.
В воспоминаниях Фаик-паши, который за происходящим наблюдал с обратной стороны, это все хорошо описывается. Как флаг появлялся на разных участках стены, и тут же пропадал, а турки пребывали в недоумении, что это за игра.
А так этот момент вспоминал Исмаил Шах, уже будучи прославленным генералом:
Ко мне влетел вдруг артиллерийский офицер, о котором я говорил раньше. Он был взволнован.
— Полковник, сдают крепость! — воскликнул он.
— Что вы говорите, как сдают?! — вскочил я, как ужаленный.
— Пацевич поднял белый флаг и огромная масса турок уже хлынула к нашим воротам, — объяснил офицер.
После этого я выскочил во двор, где толпилась масса офицеров и солдат, и действительно вижу: на громадном шесте, прикреплённом к стене цитадели, высоко развевается белый флаг, а возле стоят Пацевич и несколько других офицеров.
— Господа, что вы делаете?!… — крикнул я. — На то ли мы принимали присягу, чтобы малодушной сдачей опозорить себя и русское оружие?!… Стыдно!… Пока в жилах наших остается хоть капля крови, мы обязаны перед Царём бороться и отстаивать Баязет!… Кто вздумает поступить иначе, тот — изменник, и того я прикажу расстрелять немедленно! Долой флаг, стреляй ребята!
В ответ на это раздалось громкое «ура» всех присутствующих, причем я слышал и несколько восклицаний: «Умрем, но не сдадимся». (с) «Оборона Баязета — рассказ генерал-лейтенанта хана Нахичеванского», 1895 год
Как бы то не было, но сторонники воинской чести одерживают вверх над предателями. Подполковник Пацевич получает две пули, в спину и плечо, и вскоре от тяжелых ран умирает.
Хотя все это зафиксировано в военных архивах, и сегодня общедоступно, в царские времена ранение Пацевича приписывалось вылазке 6 июня — ничто не должно омрачать пропагандистскую картину.
Капитан Штоквич или полковник Нахичеванский
Дальше воистину начинаются три недели доблести и мужества защитников крепости Баязет. Этот факт неоспорим.
Но наше повествование не об этом. Оно о человеке руководившим обороной. О том кому по праву принадлежит звание Героя.
Сейчас, через 150 лет после произошедших событий, трудно разобрать, где правда, а где ложь. Свидетели и свидетельства есть в пользу того и другого. Какие из них были сделаны из высшей цели прославления русского духа, а которые реальны, мы не можем сказать с уверенностью.
Интересующиеся вопросом могут почитать интересное расследование "Оборона Баязета: правда и ложь" Рудольфа Николаевича Иванова (кавказоведа, профессора, члена Союза писателей России). Оно есть в Сети.
Мы же попробуем подойти к вопросу логически. Отследить судьбу предполагаемых героев после осады крепости.
Ведь понятно, что чтобы не писали газеты, о чем не сочиняли пропагандисты, Император знал истину, и не мог не реагировать на нее.
Штоквич
Итак, капитан Штоквич Федор Эдуардович.
После положенных награждений, кстати не совсем понятных. Например, дети Штоквича получили сертификат на образование за счёт государственной казны. Что больше похоже на реверанс семье, чтобы меньше болтали. 49-летний Федор Эдуардович отправляется в глубокий тыл.
Можно сказать в почетную отставку. Специально для него открывается должность 2-го петергофского коменданта (до этого никогда не существовавшая, и упраздненная через 5 лет). После чего, в 1888 году, переводится в запас с сохранением жалования.
После многократных обращений к Императору и в Военное ведомство, его назначают исполняющим должность коменданта Царского Села. Видно кто-то в министерстве поддался на красивую историю Штоквича, решив, что Александру III будет приятно каждый день видеть героя. Но император в должности того не утверждает.
В 1896 году, находясь при смерти, забытый всеми полковник Штоквич, пишет письмо. Причем не Императору Николаю II, а вдове Александра III:
Ваше Императорское Величество! Всемилостивейшая Государыня!
Осыпанный милостями в Бозе почившим Императором и Вашим Императорским Величеством, я — умирающий, припадаю к стопам Вашим оказать ВЫСОЧАЙШУЮ милость моим трем дочерям, остающимися после смерти моей круглыми сиротами. Положение сирот и условия их жизни при отсутствии материальных средств, настолько тяжелы и так глубоко потрясают меня при последних минутах моей жизни, что остается надежда на облегчение их участи на Бога и на Вас, БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШАЯ ГОСУДАРЫНЯ.
Верноподданный Вашего Императорского Величества
Полковник Штоквич
На тот момент сыну Штоквича 33 года, а его дочерям 30, 26 и 20.
Полковник тихо скончался в том же году. Никаких траурных мероприятий, воспоминаний сослуживцев, даже некролога, не было.
Единственное упоминание это снятие его с довольствия:
Высочайший Приказ По Военному Ведомству Марта 23-го дня 1896 года, в С. Петербурге
УМЕРШИЕ ИСКЛЮЧАЮТСЯ ИЗ СПИСКОВ: Исправляющий должность Царскосельского Коменданта, числящийся по Армейской пехоте, Полковник Штоквич. (с) «Русский Инвалид», № 68, от 24 марта 1896 года.
Исмаил Хан Нахичеванский
Как и Штоквич, награжденный высшей наградной Империи, и получивший внеочередное звание генерал-майора, 59-летний Нахичеванский остался в строю.
Служил на разных должностях в Кавказской армии, и был обласкан троном.
В 1883 году приглашается на коронацию Александра III и награждается орденом святого Владимира. Когда Император приезжает в Тифлис, в 1888 году, он опять среди встречающих. И новый орден — святого Станислава.
На 50-летие своей офицерской службы, генерал-майор Нахичеванский получает звание генерал-лейтенанта, с упоминанием, что трон помнит его службу:
Государь Император, по случаю исполнившегося сего числа пятидесятилетия службы Вашей в офицерских чинах, Всемилостивейше соизволил произвести Вас в Генерал-Лейтенанты, с оставлением при войсках Кавказского Военного Округа и с производством жалования по чину из усиленного оклада по 2034 рубля в год. Поздравляю Ваше Превосходительство с Монаршей милостью и с днем юбилея. Военный Министр Генерал-Адъютант Ванновский.
Поздравительную телеграмму также присылает председатель Государственного Совета, бывший наместником Кавказа во время осады Баязета, Великий Князь Михаил Николаевич:
Генерал-Лейтенанту Исмаил Хану. Поздравляю Вас с знаменательным днем Вашей жизни и благодарю Вас за службу под Моим начальством. Михаил.
В 1895 году, следующая коронация, уже Николая II, и генерал-лейтенант опять приглашен.
В 1908 году, на 90-м году жизни, Исмаил Хан просит отставки. Николай II ее принимает, но прежде присваивает Нахичеванскому в высшее кавалерийское звание "генерал от кавалерии". Также дает разрешение носить военный мундир со всеми званиями и наградами.
Генерал Исмаил Хан Нахичеванский, умирает через 6 месяцев, так и не сумев привыкнуть к почетной пенсии.
ПС. Безусловно и капитан Штоквич и полковник Исмаил Хан Нахичеванский — герои. Они ни разу в своих воспоминаниях не сказали плохого слова друг о друге. Даже полунамеком. Оба достойны всяческого уважения.
Но если государственный канал снимает сериал, опорочивающий имя одного из героев, и этот пасквиль можно до сих пор спокойно посмотреть в Сети, то давайте уже расставим все точки над "И". И воздадим должное главному Герою обороны крепости Баязет.