- Прям не знаю, что делать, - жалуется в телефон маман. – Орёт и орёт, поганец такой.
На заднем фоне где-то действительно раздавался душераздирающий фальцет – отрывистый и звонкий:
- Ммммя! Мммя! Мм-м-м-м-м-мя!
- И вот так с самого утра! – устало возмущается маман.
- И ты не можешь понять, чего ему надо?
- Ну почему же! – язвительно фыркает мама. – Любви ему надо, поганцу!
«Любви хочет» – моё фирменное выражение, применимое к любому из «поганцев» независимо от времени суток. Теперь им успешно пользуется и мама.
- У тебя что, нет немножко любви для мохнатой скотины, бедного Венички? – ехидничаю я.
- Да сколько же можно?! – выкрикивает маман с мУкой в голосе.
- Ну, тогда поджопник! – предлагаю я своё второе и гораздо более действенное решение.
- Ладно… всё, - мама быстренько сворачивает разговор.
Она не очень любит вот это, про поджопники.
И пока, я не нажала «отбой», слышу на дальнем фоне:
- Иди, Веничка, сюда, иди, скотина…
Свет гаснет. Занавес.
***
Видимо, всеобщее напряжение последних дней действует даже на ВениаминКарлыча. Он, конечно, телевизор не смотрит, новостей не читает, о электризацию окружающего воздуха чует. А, может, маман как-то более нервно стала об него спотыкаться, я не знаю.
Вениковое утро и раньше начиналось с разудалой песни «Люби меня, люби… ночью и днём!», но в последние дни он голосит как-то особенно истерично.
- Я лежу до последнего, прикидываюсь спящей - говорит маман. – Может, надоест ему и заткнётся?
Но не всё так просто. Проорав песню три раза по кругу, Веник начинает подозревать, что его игнорируют!
«Ну ладно, ладно, - мстительно решает Веник. – Мы пойдём другим путём!»
И решительно доедает остатки сухарей из Симиной миски, намеренно хрустя максимально громко. Доев, опрокидывает миску и начинает выстукивать ритмичное танго.
Танго тоже не помогает: хозяйка демонстративно ложится плохослышащим ухом вверх.
«Вот, значит, как?! – сощуривается ВениаминКарлыч. – Так, значит, да?!»
И передислоцируется к лотку. В лотке – кукурузный наполнитель, замечательно впитывающий, но адски грохочущий в тишине. А в пять утра всё-таки даже сосед с перфоратором спит. Не спит только ВениаминКарлыч, движимый местью.
Хрдыж! Хр-р-рдыжж! Хр-р-р-р-рды-ы-ыж-ж-ж! – делает Веник.
«Нет, ну это просто свинство какое-то! – думает интеллигентная маман. И кричит шёпотом:
- Веня! Прекрати!
- Ага! – торжествует Веник. - Хр-р-рдыжж! Хр-р-р-р-рды-ы-ыж-ж-ж тебе! Хр-р-рдыжж!
Мысленно прокляв тот день, когда обожаемый зять приволок ей этого пушистого поганца, маман сползает с кровати.
- Всё, Веня, уймись! Хватит!
- Ммммя! Ммммя! Мммммммя! – выкрикивает Веник и требовательно кидается к хозяйской пятке, вытаращив клыки.
Отдёрнув пятку и тяжело вздохнув, маман сгребает Веника на руки и усаживает на колени. Пакостный кот моментально затыкается и переключается в режим стиральной машинки на отжиме. Ходуном ходит маман, кровать и немножко пол.
- Веня, как же ты меня достал!
- Ммммя! – радостно соглашается Веник.
- И вот так каждый день, представляешь! – жалуется маман. – Достал меня, сил уже никаких нет!
- Поджопник, - строгим педагогическим тоном рекомендую я.
- Мммя! – слышится в трубке. – Мм…кхх, кххх…
- Ой, кажется, он курицей подавился! – вскидывается маман, - всё, я пошла!
Веник, конечно, остался жив. Я чуть не написала «к сожалению», но вовремя одумалась.
Этим миром, безусловно, правит любовь.