Говорят, настоящие фронтовики не любили вспоминать войну. И мой дед - не исключение. На фронт он пошёл вместо срочной службы, в 18 лет. А срочную дослуживал уже после войны.
Он говорил, что там было настолько страшно, что даже вспоминать не хочется. Но иногда, немного выпив, всё-таки кое-что рассказывал. Я, конечно, ничего не помню. Когда его не стало, мне было 6 лет. Но некоторые истории остались в семье. Например, про палец.
Дед служил связистом и обычно рисковал, когда полз под пулями чинить оборванный провод. "Ползёшь, бывало, - говорил он, - и каких только святых духов не вспомнишь, каким только богам не помолишься".
Пули пролетели мимо, а вот осколки не щадили. Один попал в коленную чашечку, да так там и остался до конца жизни - врачи не решились оперировать, боясь сделать хуже.
Вторым осколком срезало безымянный палец. Он повис на тонкой полоске, и дед недоумевал, что с ним делать - оторвать совсем, что ли, да выкинуть?
-Да ты сходи в медсанчасть-то, - посоветовал приятель. - Может и прикрепят обратно.
И правда - палец пришили, и дед после этого воевал ещё два года. До победного конца.
***
Мирная жизнь тоже не была сахаром. Нужно было работать, строить дом, поднимать детей.
Циркулярка же - вообще ужасная вещь. Никакой защиты не было, чуть зазевался - и всё. А деваться было некуда - все строились, пилить надо было постоянно.
Мама моя рассказывала так:
-Мать заголосила: "Ой, отрезало, отрезало! Иди подбери, может, пришьют!" - я пошла, а там и подбирать нечего - измочалило в клочья.
Лет 20 назад точно также соседу отрезало кисть правой руки. И врачи не смогли ничего сделать. Казалось бы - не так и давно, а вот не было ещё тогда у народа таких удобных, лёгких электроинструментов. Приходилось мучиться...
Деда должны были отправить на пенсию по инвалидности - что делать электрику на авиационном заводе без большого пальца? Но вся бригада вступилась за бригадира:
-Оставайся! Мы будем сами всё делать, а ты только ходи, показывай, что и куда. Лучше тебя никто ж не соображает!
И дед спокойно доработал до "настоящей" пенсии.
Прожил он не так много - 60 лет. Недолеченное на войне воспаление лёгких дало о себе знать через годы.
Но все родственники всегда вспоминают его, как очень светлого и доброго человека.
О войне и детях - "Ну, что сидишь? Заходи".