В воспоминаниях и сборниках документов порой попадается настолько чудесное, что просто хоть стой, хоть падай. Вот вам история из времен Петра I, в которой пленный шведский капитан почти что ни за что (по нашим меркам) прогулялся из Сибири в Петербург в кандалах, а потом вернулся обратно.
История эта, называющаяся «О дерзновении капитана Яганта Старшинта», опубликована в «Русском архиве» №4 за 1916 год.
Представьте ситуацию. 1718 год. На дворе у нас – Великая Северная война. В Сибири – полно пленных шведов, захваченных, например, под Полтавой. Как содержатся эти пленные шведы? Ну, по-разному. В Томске, например, считается нормальным, когда местный комендант, военные и гражданские чиновники и пленные шведские офицеры вместе обедают и самым натуральным образом бухают.
Во время одного из таких обедов дело доходит до того, что шведский капитан Ягант Старшинт, если верить доносу, палкой «избивает царя Петра Алексеевича». Не фигурально, конечно, а так сказать, опосредованно. Через портрет. То есть разошедшийся швед за каким-то чертом избил портрет царя, дальше нашлись «добрые люди», крикнувшие «слово и дело» и понеслась.
Пьяную разборку раскрутили до такой степени, что 30 ноября 1718 года сибирский губернатор князь Матвей Гагарин прислал в Сенат письмо о «дерзновении пленного капитана» с вопросом, как быть? Прошло всего полгода с пьяной истории.
Сенат через пару недель принял гениальное решение – капитана доставить из Сибири в Петербург с допросными листами всех свидетелей истории. Указ поехал в Сибирь к губернатору, там Старшинта упаковали в кандалы и отправили в город на Неве. Всего лишь через год, в декабре 1719 года Ягант Старшинт и допросные листы привезли в Петербург. В общем, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается.
И началась столичная разборка. В том числе с участием царя.
Надо отдать должное столичным чиновникам, они на самом деле разобрались с тем, что случилось, найдя несоответствия в допросных листах, ложь в отношении пленного капитана. И … Сенат, можно сказать, встал на сторону пленного.
Потому что оказалось, что капитана подначивал приказной дьяк Яков Чернцов. Дьяк принял на обеде лишнего и начал доматываться до пленных шведов, знают ли они, кто изображен на парадной картине, изображающей Полтавское сражение? Капитан Старшинт не выдержал и ответил, что картина неправильная, потому что на ней Петр изображен в «чириках на чулках» (разновидность туфель), а на самом деле он был обут в сапоги. И на свою голову захотел показать это место на картине. Так как картина висела высоко, Старшинт показал своей тростью.
Но вся проблема была в том, что Старшинт был тоже слегка нетрезв. И поэтому не просто показал неправильное место на картине, а нечаянно ударил по ней. И попал по изображению Петра …
Тут и началось в колхозе утро. Потому что это мы сейчас улыбнемся. И то не все, «патриотиков», которые во всем видят «оскорбление величия» у нас сейчас тоже достаточно. Тогда их тоже было полно. Поэтому шведскому капитану пришлось несладко. «Товарищи на местах» такую возможность выслужиться не упустили.
Хорошо, что все дошло до Сената, который рассмотрев все это, вынес вердикт, что Ягант Старшинт
«заслуживал острастки за свою неосторожность, но едва ли наказания».
Помогло еще и то, что Старшинт на допросах в Сенате честно признался:
«что не очень и был пьян».
То, что «пьян был не очень» оценили положительно. Честный человек и пьет в меру.
В мае 1720 года двухлетняя эпопея закончилась. О Старшинте доложили Петру, потому что все-таки факт удара по царской персоне, хоть и на картине был. Решение приняли прекрасное. За избиение картины – простить, «хоть и заслуживал за свое дерзновение строгого наказания». А раз ничего не было, то и вернуть капитана в исходное состояние. То есть, в Сибирь. И ведь отправили.
Вот такая прекрасная история, в которой есть все – и дуболомство местных чиновников, и разумное решение «справедливого царя». Но самое блестящее по нашим нынешним меркам следующее:
Русские воевали со шведами. И это не мешало офицерам побеждающей стороны бухать вместе со своими пленными. И приглашать их отмечать вместе праздники.
Как это поразительно смотрится в наш век тотальной ненависти к тем, кто не просто находится на другой стороне, а всего лишь высказывает другую точку зрения на проблему.
Вот и подумаешь, кто еще более дикие люди – те, зверино жестокие из Петровской эпохи или нынешние специалисты по диванным баталиям.
----------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.