Оглавление
Утро выдалось туманным и холодным, словно сезоны сместились, и зима грянет завтра-послезавтра. Лис трясущимися руками разжег костёр, почти залез в яму с огнем. Шерсть блестит, как натертая воском, на вид стала рыжее обычного и пушистее. Он набросил на плечи одеяло, запахнулся и начал готовить кофе.
Я сел напротив, разложил на земле необходимое снаряжение: двуручный меч с удлиненной рукоятью, кинжал и наборы пузырьков с разноцветными зельями.
— Кофе, значит, не будешь? — Спросил Лис, глянув на склянки и ставя турку на решетку.
— Буду, нужно же запить эту дрянь.
— Зелье скорости, реакции, здоровья, и что это такое голубенькое? — Перечислил Лис, наморщил лоб, вглядываясь в последнюю. — А, эликсир удачи! Так ведь он больше не работает.
— Разве?
— Ага.
— Эт плохо… — протянул я, и запустил склянку в кусты. — Ну, успеха мне…
Зелье скорости кислое, как лимонный концентрат, желудок сжался и мелко задрожал, грозя выплеснуть обратно. От первого глотка «реакции», мышцы сжались, как от удара током, я почти выронил пузырёк, согнулся, чувствуя пульсацию мышц вокргу глаз. Левый начал косить к виску, порождая острую боль и раздваивая мир.
— Твою-ж… мать… — Выдохнул я, выронил полупустой пузырёк, накрыл лицо ладонями.
— Вот поэтому мы и перестали их пить. — Меланхолично подметил Лис, засыпая кофе в кипящую воду серебряной ложечкой.
Восходящее солнце просвечивает кроны, рассыпается искрами по темно-рыжей шерсти. В улыбке показались глазные клыки, благородно желтоватые. Над головой величаво пролетает массивный жук, закованный в хитин с изумрудным отливом. Вода в турке темнеет, начинает источать жирный аромат кофе, на поверхности начинает расти коричневая пена.
Я потянулся за пузырьком «здоровья», Лис перехватил руку и покачал головой.
— Не советовал бы, ты, конечно, крут, спору нет, но это загустит кровь, а при ускоренном сердцебиении ничего хорошего не случится.
— Но…
— Нет, ты, конечно, можешь выпить и его, но учти, я не полезу против всего стойбища. Так что, давай не будем укорачивать спектакль?
Я убрал руку от пузырька, сел, скрестив ноги и сжав колени ладонями. Лис достал глиняные кружки, осторожно разлил кофе, вопросительно глянул на меня.
— Сахар?
— Нет. Предпочитаю горький, а то жизнь совсем радужной кажется.
Над головой невыносимо громко запела птица, я поморщился, если так продолжится, придется ждать, пока эффект зелий пропадет. Пар изо рта стал гуще, словно внутри заработал дымогенератор. В груди разливается кипящая лава, втягивается в жилы и растекается по телу.
Постепенно эффекты сбалансировались, отхлебнул кофе. Мир чёток до рези, разогнанный мозг воспринимает каждое движение замедленным и плавным, словно под водой.
Допив, забросил меч за спину и пошел с холма вниз к стойбищу орков. Мне нужно пройти через ворота, а там обязаны быть лучники, без зелий меня превратят в пародию на дикобраза за секунду. С ними же есть шанс пройти.
Дозорные заметили меня на полпути к лагерю, я чуть сбавил шаг, наблюдая за переполохом. Сейчас либо откроются ворота и навстречу высыпет отряд с дубинами и топорами, либо…
На стены выбежали лучники, встали у импровизированных бойниц. Начали торопливо накидывать тетивы, уперев луки в носки сапог и наваливаясь всем весом.
Первая стрела чиркнула у левого уха, резанув висок оперением. Я невозмутимо иду вперёд, орки очень впечатлительны и очень не любят трусов. План требует пройти внутрь лагеря и, желательно, без трупов. Вторая стрела воткнулась в землю у сапога.
Третью поймал у глаза, вывернул вверх, стрела по инерции скользнула в ладони и раздвоила челку. Древко переломилось под большим пальцем, как спичка.
На стенах люто заорали, утренний воздух наполнился скрипом двух десятков луков, сгибаемых одновременно. Стрелы взмыли плотной тучей, похожие на рой насекомых, устремились ко мне.
Рывок вперёд, ноги заныли от мгновенного усилия, а изо рта повалил густой пар. Стрелы воткнулись в землю за спиной коротким ковром. От второго и третьего залпов, увернулся так же, только прыгал в стороны. Грудь часто вздымается, грозя порвать кожаный нагрудник, хочется сорвать завязки с ремешками, и вдохнуть так сильно, что легкие лопнут.
После третьего рывка колени взорвались болью, я с ужасом осознал, что четвертый залп станет последним для меня. До ворот остался десяток метров, но зелье выжрало все силы. Желудок ненавязчиво облизывает ребра, в поисках запасов сала.
Я остановился, сложил руки рупором и крикнул:
— Открывай ворота! А то я сам войду!
В коленях растеклась неприятная слабость — что если орки обозлятся, и решат что нужно втоптать меня в землю. На всякий случай, если выживу, дал себе обещание — не пить зелья, по крайней мере, на скорость.
За воротами тяжело грохнуло, тревожно вскрикнул орк, и створки нехотя пошли в стороны.
