Город
Шагая по городским улицам, Джек всё больше и больше поражался тому, что видит вокруг. Казалось, что лето внезапно кончилось и наступила глубокая осень. Он даже на небо глянул, чтобы убедиться в том, что солнце по-прежнему светит.
Серая тень накрывала улицы. Полосатые навесы, полинявшие от дождей, висели бесполезными фестонами. Где-то хлопал на ветру оторванный ставень. Звук этот был чуть ли не единственным. Привычного делового шума не было. Не стучали по мостовой копыта коней. Не кричали зазывалы, заманивая в лавки покупателей. Не звенел, ударяя по металлу, молот кузнеца. Жестянщики и бондари тоже не спешили порадовать горожан новым товаром. Да и сами горожане, казалось, старались не высовываться из дому.
Редкие прохожие брели, ссутулившись, словно на их плечах лежала неимоверная тяжесть. Даже вездесущие мальчишки не носились, сломя голову, не спорили оглушительными голосами, а чинно сидели под стенами домов, наблюдая, как ветер гонит по мостовой клочки соломы.
Джек вопросительно глянул на Ника. Тот пожал плечами.
– Я не знаю, когда всё это началось. Всё шло, как обычно. Потом мы как-то стали замечать, что у людей пропадает интерес к своему делу. Мастера перестали делать хорошие вещи, оправдываясь тем, что их товар мало покупают. Подмастерья ленились, говоря, что всё равно им никогда не достичь уровня мастера.
Шуты больше не веселили народ, канатоходцы перестали разгуливать над площадью. Люди всё больше отсиживались по домам. Тем более, что и погода стала портиться. Летом почти каждый день шли дожди. Зима отличалась только тем, что дожди шли несколько раз в день, а солнца мы не видели совсем.
Сам понимаешь, что урожай был никудышный. Тем более, что непонятная хандра захватила и крестьян. Зачем сеять рожь, если её выбьет градом? Зачем ухаживать за садом, если заморозки побьют весь цвет? Зачем сажать овощи, пасти скотину, разводить птицу? Всё равно ничего не выйдет. Так рассуждали многие.
Городской совет старался одолеть это «всё равно». Чтобы избежать голода, на деньги из казны закупили зерно и овощи. Но стало ещё хуже. Люди решили, что теперь можно вовсе не работать. Совет позаботится о них. Тогда тех, кто отлынивал от работы, стали штрафовать. Люди научились создавать видимость работы. А на самом деле никому ничего не надо. Да и Совет пытается что-то предпринимать только для того, чтобы их не упрекнули в бездействии.
– Чем же люди заняты целыми днями?
Вместо ответа Ник кивнул на сидящих мальчишек.
– А чем заняты они? Смотрят в никуда и ждут, когда настанет ночь, чтобы лечь спать. А ночью будут ждать утра, чтобы снова смотреть в никуда и думать ни о чём. И так день за днём, ночь за ночью. Те, кто не поддался хандре, пытались как-то растормошить остальных. Но то ли нас было слишком мало, то ли старались мы слабо. У нас ничего не вышло, Джек. Но и оставаться здесь мы не могли. Да я бы с ума сошёл, проживи я так хотя бы месяц. Некоторые пытались, вот только кончилось всё плохо. Кто-то покончил с собой, кто-то пытался. Те, кто выжил, сошли с ума или заливают тоску вином.
– Выходит, трактирщики процветают?
– Нет. Им тоже неинтересно, сколько прибыли они получат от тех несчастных, кому ещё есть, на что пить. Люди больше не хотят ничего. Ни-че-го, Джек. И мы не знаем, что с этим делать. Что можно сделать, если сделать ничего нельзя?
Смок оглядывался по сторонам. Город, который он помнил шумным и многолюдным, имел заброшенный вид. Казалось, люди покинули его и на их месте поселились тени. Словно заводные куклы, они двигались раз и навсегда определённым образом, повторяя в бесконечности один и тот же набор действий. Вот только кто определяет этот набор?
– Откуда же это пошло, Ник? Кому первому стало всё равно?
– Я не знаю. Когда стало очевидно, что творится неладное, всё успело зайти уже слишком далеко. Но я знаю, где можно попробовать узнать. В магистрате хранятся записи о том, что происходит в городе. Если нам удастся в них заглянуть…
– Что же для этого надо? Надеюсь, нам не придётся прорываться к ним с боем?
– Раньше, может, и пришлось бы. Но теперь всё иначе. Для начала попробуем побеседовать с главным архивариусом.
Пирожки
Путь до площади, где находилось здание магистрата, был неблизок. Джек и Ник успели проголодаться, но вид нескольких встреченных по дороге харчевен не вызывал доверия. Неожиданно поблизости послышалось:
— Пирожки! Горячие пирожки! Пирожки с вопросами, а ответов нету. Вам придется их искать, странствуя по свету. Коли не найдете, повар невиновен. Моё дело - пироги, чтоб ты был доволен!
Довольно странная речь не смутила голодных приятелей.
— Эй, пирожник! Почем твой товар?
Торговец окинул подошедших испытующим взглядом. Видимо, результаты осмотра его удовлетворили, потому что он развернул тряпицу, закрывающую пироги и протянул корзину.
— Недорого отдам. За медь пара, за серебро десяток. Выбирайте, к чему душа потянется.
Расплатившись, наши приятели продолжили путь. Ник разломив свой пирог, вдруг воскликнул:
--Что за чёрт!
Вместо начинки в пироге торчал кусочек пергамента. Немедленно все пирожки были безжалостно разломаны. В каждом оказалось по записке. Присев на каменную скамью возле какого-то здания, друзья начали читать.
не удивляйся ты прохожий
что видишь письма в пирожках
тебе найти ответы важно
смотри письмо не проглоти
ну что несчастный приключенец
попал опять как кур в ощип
а мог бы жить себе спокойно
но это скучно для тебя
ну что ты хлопаешь глазами
хотел совет тогда читай
беги из города скорее
иначе здесь погибнешь ты
ответы на свои вопросы
вслепую роясь не найдешь
попробуй побродить по свету
авось отыщешь что-нибудь
пойдешь налево будет больно
пойдешь направо тоже боль
но если двинешь напрямую
придешь туда куда идешь
Прочитав эту белиберду, Ник и Джек недоуменно переглянулись. Ну и как это понимать?!