Читательница канала "Московские истории" Елена Мельникова о "дворовом" детстве и милейшей вдове соратника Ленина, расширявшей ребячьи горизонты поэтами-шестидесятниками, "Иностранной литературой" и китайскими философами.
Въехав в девятиэтажку на Войковской (Ленинградское шоссе, 22) мы получили в "приданное" настоящий двор. В углу этого двора, там где состыковывались две пятиэтажки, в подвальчике, был красный уголок нашего ЖЭКа. При нём была библиотека, которой заведовала вдова соратника Ленина по дореволюционной деятельности. Может быть, поэтому никто в этой библиотеке фонды не чистил, и была она для большинства наших ребят настоящей лавкой сокровищ.
Я научилась читать в три года и с тех пор читала всё, что было попадалось на глаза. От вывесок и надписей на заборах и стенах (кстати, кинотеатр «Варшава» в процессе строительства был разрисован дивными порнографическими комиксами), до советских газет в туалете — они тогда были вместо туалетной бумаги.
Милейшая Евгения Михайловна открывала библиотеку по понедельникам, и в неё набивались ребята из трёх соседних дворов. Пашка из седьмого подъезда подключал киноаппарат, и все с восторгом смотрели в тысячный раз гайдаевских "Самогонщиков" и "Пёс Барбос и необычный кросс" с великолепной троицей — Вицин, Моргунов, Никулин. В соседней комнате играли в маленький бильярд или листали подшивки журналов «Англия» и "Америка". Главные хулиганы-голубятники нашего квартала резались в шахматы на щелбаны.
Но главные сокровища хранились в шкафах. Брать можно было всё что угодно, но обязательно принести обратно через неделю. Всё возвращали, ни одной книги, ни одного журнала не пропало.
Журнал "Юность", Окуджава, Ахмадуллина, Вознесенский, "Бабий яр" Кузнецова, первое, журнальное издание "Мастера и Маргариты" в «Новом мире», "Иностранная литература", Саган, Анри Труайя, "Собор Парижской Богоматери"… Все это пользовалось бешеной популярностью. Еще имелись четыре полочки с китайской литературой. Стояли рядом Золя и Мопассан - сборники в бумажных обложках. Эльза Триоле, Генрих Бёлль, ещё какие-то послевоенные и "прогрессивные" французы и англичане. Такое у нас получилось дворовое воспитание.
А в школьных библиотеках иностранных писателей читать не давали. Слово "Мопассан" вызывало истерическую икоту у нашей библиотекарши, а журналы с вредными Солженицыным, Булгаковым и Кузнецовым давно были списаны и сожжены.
Другие истории Елены Мельниковой.
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru