Часть 2
Обретение имени.
Я верю, если только
что-нибудь,
Мне бросят круг
спасательный
матросы…
(В. Высоцкий)
Пришла осень. Вышла замуж и уехала в другой город Дина Быстрова. Все реже появлялся у Сэвиджа Тим. Занятия в университете оставляли мало времени на длительные прогулки. Как-то в середине октября, выполняя давно данное обещание, Тим отправился к Неду. Вопреки обычному, день стоял пасмурный и ветреный, с мелким холодным дождём. Ещё издали увидел Тим, что Сэвиджа нет дома. Дверь была заперта на засов снаружи. Тим не раз говорил Неду, что его могут ограбить, но тот лишь смеялся: «Сам бы всё отдал, кто бы только взял!». Сейчас же отсутствие замка было на руку Клэру.
До этого Тим лишь раз или два был в доме у Сэвиджа. Обычно они сидели снаружи, где под навесом был устроен стол и скамейки. Но непогода заставила Тима войти внутрь. Только теперь до него дошло, почему его приятель не боялся воров... Неприкрытая бедность глядела на него изо всех углов. Самодельная мебель, набитый соломой матрас, вытертое до состояния марли одеяло. В невысокое окно сочится серый осенний свет.
Стукнула дверь. Стряхивая ладонью с плеч дождевые капли, вошёл Сэвидж.
– А, Тим! Признаться, я не ожидал тебя сегодня, уж больно паршивая погода... – Тим уловил запах вина.
– Ты что, пил?
– А если и пил, так что? Тебе-то что за дело?
– Я отвечаю за тебя перед Диной, Нед...
– Ты?! – Нед усмехнулся, потом вдруг помрачнел. – Ты сопляк, мальчишка передо мной! Я на пять лет тебя старше, а по жизни, так лет на двадцать. Как ты можешь за меня отвечать?
Тим примирительно положил ладонь на плечо Сэвиджа, мягко, но настойчиво повторил:
– И всё же я отвечаю за тебя, Нед. Ты ведь знаешь, Дина спрашивает о тебе в каждом письме. И что я должен ей написать? Что ты снова начал пить?
– Брось, Тим, не надо. Многие живут так же, как я.
– И спиваются к тридцати годам! Ты не будешь пить, а если напьёшься, я первый плюну тебе в лицо! – Глаза Сэвиджа недобро блеснули.
– Попробуй!
– И попробую!
Они стояли у стола лицом к лицу. Тим был почти на голову ниже Неда, тоньше и уже в плечах и конечно, не имел такого опыта уличных драк, но сейчас он вряд ли испугался бы широкоплечего и рослого Сэвиджа. А тот разглядел в лице Клэра что-то такое, что заставило разжать кулаки и отступить на шаг не страшащегося никаких угроз парня.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Нед резко отвернулся, отошёл к окну. Ещё не глядя на Тима, он заговорил, и голос его звучал глухо:
– Ладно, замнём. Мы оба наговорили лишнего... – Он обернулся, шагнул к Тиму. – Спасибо тебе... друг!
Тим взглянул ему в лицо. Нед был серьёзен. Он смотрел на Тима, прямо ему в глаза, и протягивал руку. Тим нерешительно взял её и почувствовал, как горячие пальцы стиснули его ладонь.
– Спасибо, Тим! Извини, я сегодня не в себе и наговорил много обидного. Не принимай всерьёз мои слова.
– Я не обиделся, Нед, но... Ведь так же нельзя! Мало ли что ещё случится в жизни! Что ж, так и будешь напиваться каждый раз, как столкнёшься с трудностями?
– Тим! Неужели ты думаешь, что я сам не говорил это себе? Если бы я напивался каждый раз, как вижу препятствие, то, боюсь, я не просыхал бы никогда... Но порой бывает тошно, Тим! Так тошно, что хоть в петлю... Я имел неосторожность полюбить женщину, которой недостоин. Возможно, когда-нибудь я сумел бы заслужить её, но она вышла замуж, а значит, потеряна для меня навсегда. Ради неё я нашёл силы порвать с прошлым, ради неё старался измениться, но теперь её всё равно, что нет и всё, что я делаю, потеряло смысл...
– Ты сам-то себя слышишь? Что значит: «Потеряло смысл»? Ты что, хочешь вновь стать таким, как до встречи с Диной?
Сэвидж вдруг потемнел, словно от резкой боли.
– Нет! Нет, никогда! – вырвалось у него из самой глубины души.
***
Дни шли за днями, недели сменяли друг друга. За слякотной зимой и пышной весной вновь пришло лето. Пора было сдержать данное Дине слово.
Весь год Нед играл в опасную игру, собирая деньги на выкуп, и к августу нужная сумма была набрана. Если бы только босс узнал, какие дела проворачивал у него за спиной Сэвидж, жить тому осталось бы ровно столько, сколько времени будут добираться до него головорезы Коротышки Билла, первого подручного у босса. Впрочем, то, что задумал Нед, было ненамного безопаснее.
Сэвидж недорого ценил свою жизнь, но Тима следовало предостеречь, и он решил оставить записку для него. Нед знал, что, не застав его дома, Тим непременно явится в порт, поэтому надежнее всего было передать письмо с кем-нибудь из знакомых. Но, как назло, в этот день Нед не мог найти никого, кому можно было бы доверять. Наконец, на палубе шхуны с библейским названием «Мария», он увидел Мареса Оста, давнего своего знакомого. Сэвидж окликнул его. Марес взглянул на причал, нехотя подошел к борту.
– Чего надо?
– Спустись, разговор есть.
Марес, ворча что-то о том, что разговаривать им не о чем, все же спустился по трапу.
– Слушай, очень тебя прошу, если встретишь Тима Клэра, студента, передай ему эту записку.
Ост хмуро взглянул на Сэвиджа.
– Оставь-ка ты мальчишку в покое, вот что я тебе скажу! Нечего тянуть его в свои дела!
Он повернулся уходить, но Нед схватил его за плечо.
– Постой, послушай! Мне больше некого попросить о помощи. Здесь ничего особенного не написано, можешь прочитать. Очень прошу, помоги!
Что-то в голосе Неда остановило Оста. Он взял записку, недоверчиво глянул на строки. Нахмурился, прочитал второй раз. Поднял глаза.
– Что все это значит?
– Только то, что написано. Я решился на опасный шаг и возможно, что не доживу до сегодняшнего вечера. Тим единственный, кто стал бы меня искать и, чтобы он не натворил глупостей и не засветился перед ненужными людьми, я и пишу эту записку.
– Так. А теперь медленно и по порядку. Давай-ка присядем.
Они сели в тени старых складов и Сэвидж стал рассказывать о том, что он хочет сделать. Марес слушал его, внимательно вглядываясь в парня. Много лет он знал Сэвиджа, помнил его еще мальчишкой. Были они ровесниками, какое-то время судьбы их были очень похожи, но потом пути разошлись. Матросский сирота, выросший в нищей хижине на Сигнальном пустыре, с десяти лет кормивший себя и больную мать, похоронивший ее в пятнадцать, Марес лучше многих знал, как непросто было жить Неду Сэвиджу. Но он твердо уверен был в том, что человек в любой ситуации должен оставаться человеком.
Суровый, строгий к себе и другим, Марес Ост не понимал и не принимал того образа жизни, который вел Сэвидж. Пьяные драки, грязь, наплевательское какое-то отношение к своей жизни вызывали у Оста резкую неприязнь. Он терпеть не мог Неда, считал его безвольным слабаком. Теперь же, слушая рассказ, Марес чувствовал: Сэвидж изменился. Он действительно хочет вылезти из ямы, в которую сам загнал себя. Так отчего же не помочь в добром деле?
– Слушай, если это действительно так опасно, может мне пойти с тобой? Вдвоем уцелеть больше шансов.
Нед изумлённо поднял глаза, покачал головой:
– Там, куда я иду, не любят чужих. Вдвоем нам уцелеть не больше шансов, а меньше. Но все равно – спасибо.
– Что ж. Зайди хоть покажись, когда вернешься. Удачи тебе, Нед.
Марес протянул ему руку и с удовольствием ощутил на своей ладони крепкие, с твердыми мозолями пальцы Сэвиджа.
Уже стемнело, когда Марес услышал призывный свист и, выглянув, разглядел на причале знакомую фигуру. Ост быстро спустился на берег.
– Ну, как ты, живой?
Сэвидж, шутя, оглядел себя, пощупал голову:
– Руки, ноги есть, голова на месте. Вроде живой!
Марес рассмеялся, потом нетерпеливо спросил:
– Как всё было-то, расскажи?
– Ну, как… Пришёл я туда, так, мол, и так, говорю, принёс я деньги, прошу теперь обо мне забыть. А босс ласково так: «Садись, - говорит, - побеседуем». И на стул указывает, а сам глядит, словно удавить на месте хочет. И кивает своим гориллам, телохранителям, чтобы те вышли. Ну, вышли они, а босс взялся меня уговаривать: «Очень, - говорит, - жаль, что ты уходишь. Может, передумаешь, останешься? Ну, посуди сам, как ты жить думаешь, на какие шиши пить-есть собираешься? Мой тебе совет – подумай хорошенько!». Ну, это он так говорит, а я-то знаю, что назад мне пути нет, и я себе смертный приговор подписал, когда сюда с деньгами вошёл. В общем, отказался я думать, босс наш скроил огорчённую рожу и распрощался. Вот и всё.
– Как же всё? А эти… телохранители?
– А что телохранители? Драться-то я не разучился. Уложил эту парочку, пусть отдохнут часок.
Нед переступил с ноги на ногу, болезненно поморщился.
– Ты что, ранен?
– Есть немного. Скоро заживёт, одно плохо – болит, сволочь.
– Нед, а ведь тебе до дому по берегу идти?
– Да, а что?
– А то, что ночью там даже собаки не встретишь. И у босса твоего, как я понимаю, таких горилл не двое, а побольше будет. Может, хватит тебе драк на сегодня?
– К чему ты клонишь-то?
– Оставайся-ка ты у нас на «Марии» ночевать. Отдохнёшь, а утром видно будет.
– Ты что, на солнце перегрелся? Кто меня на «Марию» пустит?
– А у кого мы спрашивать будем? Капитан и вся команда на берегу, я сейчас за старшего. Со мной только двое: Жданек Фише и Франциск Дювалье. Знаешь их?
– Как не знать. Вашу тройку, неразлучников, весь порт знает, даром, что бываете редко. Вот только как ты им объяснять собираешься?
– Ничего, они люди умные. Лишнего не спросят. Идём?
– Идём.
Утром, в качестве платы за ночлег, Нед предложил помочь матросам, и как-то так получилось, что, провозившись весь день на судне, вновь остался там ночевать.
А на следующее утро на «Марию» явился двоюродный брат Франциска Дювалье, Ольгард. На днях он купил двухмачтовую шхуну «Чайка» и пришёл предложить Франциску место помощника. Но ещё больше, чем помощник, на судне нужны матросы, так вот, не согласятся ли Жданек и Марес перейти к нему, за хорошее жалование, разумеется.
Парни переглянулись и Марес твердо сказал:
– Нет. От добра добра не ищут, а капитан Марни – хороший капитан. Мы ему многим обязаны. Франциск, конечно, должен уйти. Не годится ему с дипломом капитана простым матросом ходить. А мы останемся. Но есть человек, которому, кажется, не помешало бы сейчас уйти в плаванье. Поговорите с ним, капитан.
Марес кивнул на сидевшего неподалёку Сэвиджа. Тот было вспыхнул, вскинулся гневно, но быстро остыл, встал перед подошедшим Ольгардом.
– Как тебя зовут?
– Нед Сэвидж.
– Ты матрос?
– Сейчас нет, но я знаю паруса. Мне приходилось ходить на шхуне.
– Марес сказал, что тебе не помешало бы сейчас уйти в рейс. Как это понимать?
– Есть люди, которые ищут со мной встречи, но с которыми я встречаться не хочу.
– Надеюсь, это не полиция?
– На этот счёт можете быть спокойны. Это не полиция, а мои бывшие друзья. Но должен вам сказать, капитан… У меня две судимости и отвратительная репутация у местного населения.
– За что судимости?
– Первая – за драку, вторая – по обвинению в контрабанде. Правда, дело было закрыто за недоказанностью. Марес Ост знает эту историю.
– Ну, что ж. я подумаю. Сегодня вторник. В четверг с утра приходи на «Чайку», я скажу тебе своё решение.
Ольгард расспросил о Сэвидже и брата, и Мареса Оста. Франциск был решительно против того, чтобы брать Сэвиджа в команду, но Марес сказал:
Если вы боитесь сплетен, то брать Неда не стоит. Если же пересуды вас не пугают, смело берите Сэвиджа, он не подведет, или я ничего не понимаю в людях.
Нелегкую задачу предстояло решить Ольгарду. То, что Сэвидж не стал врать, говорило в его пользу. Но репутация у него действительно была паршивая. Тем не менее, Ольгард всё же решил взять в команду этого парня. Если же окажется, что прав был Франциск, от Сэвиджа всегда можно избавиться.