Марион Митчелл Моррисон никогда не мечтал стать Джоном Уэйном, но так распорядилась судьба. И жаловаться на неё было грех. История успеха Джона Уэйна это путь из грязи в князи, местами удивительный, местами драматичный, со взлётами и падениями, но на всех этапах завершавшийся его победой.
Родился будущий Джон Уэйн в очень простой семье. Отец был, как сказали бы сейчас, менеджером по продажам, а мать – домохозяйкой. Клайд (так звали отца) был очень добрым и отзывчивым человеком, но с женой ему не повезло. Молли (так звали мать) была настоящей мегерой. Она всегда была недовольна мужем. Его успехи её не впечатляли, неудачи повергали в безудержный гнев. С годами сварливость превратилась в постоянное состояние. Разумеется, в такой обстановке дела Клайда шли всё хуже и хуже. Благосостояние семьи ухудшалось год из года.
Марион рос посреди постоянных скандалов и переездов. Родители перемещались по Соединенным Штатам, пытаясь наладить жизнь. Но спокойствие не наступало. Переезды не могли избавить от семейных противоречий и материальных проблем. Наконец, Моррисоны осели в Глендэйле, Калифорния. Именно здесь Марион закончил школу и сделал первый шаг в сторону Голливуда. Им он обязан отцу.
Клайд очень высоко ценил образование. Он считал, что его сын обязательно должен окончить колледж или университет. Однако средств на это у семьи не было. Зато Марион отличался физической крепостью и хорошей спортивной формой. Он выступал за школьную команду по футболу и был в ней звездой. Клайд убедил сына подать заявление о поступлении в военно-морскую академию. Военное образование было качественным и бесплатным. Флотская специальность гарантировала доходную работу и после выхода в отставку.
Однако Мариона в академию не взяли. Причины неизвестны. Отказ только разжег в юноше стремление к получению высшего образования. Он стал искать другие пути. И удача улыбнулась. В университете Южной Калифорнии в это время формировалась студенческая команда по футболу. По всему штату эмиссары президента университета искали талантливых парней, чтобы взять к себе. Марион попал к ним на глаза, и когда ему предложили учебу в университете в обмен на футбольные таланты, он незамедлительно согласился.
Выбранная юношей юриспруденция его интересовала мало. Больше всего он хотел порадовать отца, получив столь желанное высшее образование. Поэтому Марион старался из всех сил. Не смотря на то, что львиную долю времени съедали тренировки и подработка (в отличие от большинства студентов родители не присылали ему денег на жизнь, а университет лишь гарантировал оплату учебы и проживания, оставляя открытыми вопросы питания и других расходов), футболист учился хорошо, успевая по всем дисциплинам.
Проблема нехватки денег и привела Мариона первый раз в Голливуд. Весной 1926-го года он с друзьями стали свидетелями как студия Метро-Голдвин-Майер снимает сцену с футбольным матчем для фильма “Браун из Гарварда”. Когда внезапно потребовался дублёр для подуставшего актёра, первым вызвался Марион. Позже он снялся в голливудском блокбастере с Джоном Гилбертом в главной роли – “Барделис Великолепный”. В массовке он изображал одного из стражников.
Летом 1926-го года у Мариона появилось свободное время, которое он решил потратить на заработки. Говард Джонс, тренер университетской команды по футболу, был знаком с Томом Миксом, звездой киновестернов. У них существовала договоренность, что в обмен на лучшие места во время игр актер гарантирует юным воспитанникам Джонса подработку на киностудии. Такая работа больше чем устраивала Мариона, уже прикоснувшегося к голливудской жизни, и понявшего, что она ему по вкусу.
Будущий Джон Уэйн рассчитывал на работу личного тренера и дублера Микса во время съемок очередного блокбастера “Ограбление поезда K&A”. Именно об этом они договаривались, когда юноша встречался со звездой. Однако придя на студию, Марион внезапно обнаружил, что Микс забыл об обещании. Юноше предложили либо стать разнорабочим, либо уйти. Финансовые дела Моррисонов шли из рук вон плохо. Хуже того, в мае родители парня подали на развод и разъехались. У Мариона не стало дома. Поэтому выбор был очевиден. Марион согласился работать на студии Фокса, передвигая декорации, разгружая реквизит, помогая там, где требовалось.
Лето 1926-го выдалось трудным. Безденежье, семейные проблемы, да еще травма плеча во время сёрфинга на океане. Травма стала причиной того, что второй год в университете у Мариона не задался. На тренировках и во время матчей футболист играл не в полную силу. Это сразу заметил Говард Джонс. И так не самый выдающийся спортсмен, Марион, ослабленный травмой, оказался в команде аутсайдером. Тренер отправил его в запасной состав. Это больно ударило как по самолюбию Мариона, так и по его финансам. Запасным игрокам не полагалось бесплатного обеда. В 1927-й год парень вошел голодным и надломленным.
Весной у Мариона первый раз появилась мысль бросить университет. Он много раз встречался с отцом, который отговаривал его от опрометчивого шага. Но Мариону надоело ощущать себя человеком второго сорта, которого держат на курсе лишь из жалости. Говард Джонс дал понять, что в основной состав ему не вернуться.
От своего приятеля по Голливуду актёра Джорджа О’Брайана Марион узнал, что в Сан-Франциско постоянно ищут молодые дарования для многочисленных постановок. Записав адреса друзей Джорджа, Марион в летние каникулы 1927-го года переехал в Северную Калифорнию. Однако реальность оказалась отличной от слов актёра. Мариона на работу не взяли. В отчаянье он решился на авантюру. Парень где-то услышал, что для таких как он, есть множество вакансий в Гонолулу. Поэтому он зайцем пробрался на корабль “Малоло”, следующий туда из Сан-Франциско. Во время плавания парень ютился в разных углах, выпрашивая еду у пассажиров. Однако питание оказалось настолько скромным, что на четвертый день он сдался на милость капитана. Похоже, Марион ожидал, что его не выбросят за борт и дадут возможность добраться до Гонолулу. Однако капитан оказался принципиальным. Мариона пересадили на бриг, двигавшийся в Сан-Франциско, а по прибытию в порт заковали в наручники и отправили в полицию. Юноше грозил реальный тюремный срок. Кто знает, стал бы он Джоном Уэйном, проведя несколько месяцев в камере с уголовниками?
Парня спасло то, что шефом полиции Сан-Франциско был отец того самого Джорджа О’Брайана, который направил юношу на север. Он упросил судоходную компанию забрать обвинения. Дело замяли. Мариону дали возможность уехать обратно в Лос Анжелес.
У Фокса Марион зарекомендовал себя с хорошей стороны, поэтому получил работу рабочего сцены без особого труда. В августе у него оставалась возможность вернуться в университет на новый семестр. Но, еще раз поговорив с Говардом Джонсом о своём футбольном будущем, Марион принял решение целиком посвятить себя Голливуду.
На студии Марион чувствовал себя как рыба в воде. Он был очень коммуникабелен и добродушен. С людьми сходился легко, ему нравилось общаться с кинематографистами, в интригах и склоках не участвовал, удачно избегая конфликтов. Он был терпелив и исполнителен, чем радовал начальство. Однако однажды в 1928 году на съемках фильма “Мама Макри” его терпение было подвергнуто суровому испытанию.
Мариону было поручено по сигналу режиссёра выпускать из клеток гусей и гнать их на камеру. Открыть клетки было просто, но вот убедить птиц двигаться в нужном направлении Мариону никак не удавалось. Время шло. Кадр не получался. Режиссер в гневе набросился на Мариона с грубыми упрёками. Некоторое время парень терпел такое обращение, но потом не выдержал и ответил. Ругань перешла на новый уровень, когда режиссер стал сомневаться в футбольных талантах Мариона. “Сможешь заблокировать меня, футболист?” “Конечно!” “Тогда вставай в стойку с опорой на руку.” Только парень принял стойку, как режиссер подсек ногой руку, и Марион рухнул лицом в пыль. Все засмеялись. Не смешно было лишь парню. “И ты называешь себя футболистом?”- ухмыльнулся режиссер. Марион ответил: “Давайте, попробуем еще раз”. В этот раз Марион не стал дожидаться удара, а, резко оттолкнувшись, бросился на режиссера. Парень по-футбольному обхватил противника и швырнул на землю, что было сил. В пыли теперь валялся Джон Форд, один из самых влиятельных режиссеров Голливуда 20-х годов. Все в студии замерли, ожидая приступа гнева могущественного кинематографиста. Зрители были уверены, что теперь парня не только выгонят из студии Фокса, но ему навсегда закроют дорогу в Голливуд. Однако Форд лишь рассмеялся. Он оценил бойцовские качества юноши. Режиссер его запомнил и стал регулярно приглашать двигать декорации в своих фильмах.
Следующий год Марион был активно занят в фильмах студии Фокс, главным образом, в проектах Форда, помогая, где нужно. Когда требовалось, он мог быть осветителем, суфлером, помощником оператора. Иногда Форд поручал ему маленькие роли на пару кадров. Еще чаще он снимался в массовке.
Работал Марион не только на проектах Форда. Его знали и другие режиссеры. В частности Рауль Уолш. Именно знакомство с ним сделало Мариона Моррисона Джоном Уэйном.
Уолш в конце 20-х годов специализировался на звуковых вестернах. Аппаратура для записи была несовершенной, и многие сомневались, что удастся достигнуть хорошего качества звука при съемках натуры. В основном студии снимали звуковое кино в интерьерах. Для вестернов натурные съемки были обязательны. Первым, кто решился делать масштабный звуковой вестерн оказался Рауль Уолш. В 1929 году на экраны вышел фильм “В старой Аризоне”, быстро ставший национальным хитом и обеспечивший Оскар исполнителю главной роли Уорнеру Бакстеру. Однако фильм завершал не Уолш. Во время съемок он серьезно пострадал в автоаварии, навсегда лишившись глаза. Поэтому считать “В старой Аризоне” своим триумфом он не мог. Славу пришлось разделить с теми, кто подхватил проект, когда он лежал на больничной койке.
Это сподвигло Уолша начать еще более амбициозный звуковой проект – “Большая тропа” – фильм о первопроходцах Дикого Запада. Съемочная группа насчитывала свыше 500 человек. Было задействовано около 50 фургонов, неисчислимое количество лошадей. Фильм снимался в революционном для того времени широком формате на 70 мм пленку. Бюджет, предоставленный Фоксом, был фантастическим. Уолшу не хватало лишь одного – актера на главную роль. Это была роль крепкого молодого проводника-скаута. Взять на неё кого-нибудь из бывалых, поеденных молью, актеров Уолш отказался. Он хотел свежее лицо.
Одноглазый режиссер увидел такое лицо, прохаживаясь между павильонами студии. Оно принадлежало атлетического сложения парню, ловко таскавшему мебель с грузовика на съемочную площадку. Уолш знал, что Марион не новичок в актерской профессии, но до сих пор более чем эпизодические роли не играл. Режиссер пригласил парня пройти тест на камеру.
Марион даже не подозревал, что ему хотят предложить. В это время он серьезно подумывал о карьере режиссера. Своей главной задачей он считал освоение профессии постановщика фильмов, надеясь, что уроки гениального Форда, с лихвой заменят любое другое образование. Марион полагал, что Уолш ведет кастинг на эпизодическую роль, но тем не менее мужественно сносил все капризы режиссера – отрастил длинные волосы, неоднократно наряжался в кожаные одежды скаута, прошел кроме теста с камерой, еще и звуковой тест. Парень не упускал ни одной возможности подзаработать.
Удивление Мариона тому, что ему предлагают сыграть главного героя, было всё же меньше, чем удивление продюсеров фильма, когда Уолш сказал, что он хочет нанять не известную звезду, а актера из массовки. Если бы режиссером был не Уолш, в тот период даже более влиятельный человек на студии Фокс, чем Форд, то Марион врядли получил бы роль. Но Уолшу не могли отказать. Он располагал неограниченным кредитом доверия владельца компании.
Парня вынудили сменить имя на более благозвучное, подходящее для героя вестерна. Известным скаутом и деятелем времен Американской революции и войны за независимость был Безумный Энтони Уэйн. Продюсерам очень хотелось назвать нового актёра именно так. Однако Безумный Уэйн звучало слишком экстремально. А Энтони Уэйн отдавало итальянщиной. Кто-то предложил – Джон Уэйн. Все согласились. В 1930 году Марион Моррисон стал Джоном Уэйном.
С Джоном Уэйном подписали контракт и остальное, как говорится, уже история. Фильм “Большая тропа” в прокате провалился. Но Джона Уэйна зрители запомнили. Даже после того, как студия Фокс разорвала с ним отношения, считая неперспективным, он смог нанять агента и успешно работать на других. Сначала в фильмах категории Б, а потом, благодаря своему наставнику Джону Форду, пригласившему его на роль Ринго в “Дилижанс”, сумел сделать рывок в категорию А, стал величайшей звездой американских вестернов.
(с) Свен Железнов
Читайте другие публикации с биографиями голливудских кинозвёзд
Ворота в Голливуд: Том Микс
Ворота в Голливуд: Бак Джонс
Ворота в Голливуд: Клинт Иствуд
Ворота в Голливуд: Ли Ван Клиф
