Автор: Валеев Иван
С творчеством культового писателя Говарда Филлипса Лавкрафта я познакомился сравнительно недавно, в рамках, так сказать, исследования творчества предшественников. Гм... В общем, так получилось. Присоединяться к последователям Лавкрафта я не стану, возраст уже не тот, однако прочитал уже довольно много, вероятно, большую часть художественных произведений автора. Подчеркиваю – художественных; с публицистикой не знаком практически, с письмами и дневниками вовсе. Вот. И, знаете ли...
Скажите, знаком вам такой термин: «Лавкрафтовские ужасы»? Если не знаком, то вот вам цитата из википедии:
Лавкрафтовские ужасы – поджанр литературы ужасов, образовавшийся в конце 1910-х – начале 1920-х годов, родоначальником которого стал американский писатель Г.Ф.Лавкрафт. В жанре чаще всего используется психологический ужас неизведанного, а не страх вампиров, оживших мертвецов, оборотней и т.п.
Ну, допустим... Ладно. Значит, что случилось у меня. Читаю Лавкрафта, читаю и вдруг спрашиваю себя: э, минутку, «лавкрафтовский» – вижу, а ужас-то где?
Вопрос, конечно, поставлен излишне прямолинейно, потому что (можете считать меня пугливой институткой... нет, пугливым институтом... нет, просто пугливым и излишне впечатлительным – да, так лучше) пугающие моменты у автора все-таки встречаются, но в целом-то!.. Короче, я попробовал немного подумать на тему «почему не страшно?» и упорядочить что придумается.
Получилось следующее.
Первое. Давайте для начала посмотрим на календарь. Мой календарь утверждает, что сейчас – 05/08/2016 – пятое августа две тысячи шестнадцатого года. В следующем году можно будет праздновать столетие рассказа «Дагон». Понимаете, к чему я клоню? Нет, не к тому, что нет повода не выпить. Просто мистер Лавкрафт старомоден. Мало того – он был старомоден уже тогда, в промежутке между двумя мировыми войнами, когда писал свои произведения. Но. Грубо говоря, у него были Эдгар Алан По, Мэри Шелли и Брэм Стокер, а у нас есть еще Стивен Кинг, Дик Кунц и, собственно, Говард Филлипс Лавкрафт. Планка, через которую надо перепрыгнуть, чтобы напугать меня-читателя, поднялась с тех пор на значительную высоту.
Отступление. В детстве (это было в школе, в районе пятого-шестого классов) я не мог заснуть после прочтения одного рассказа. Причем не просто «не мог» – мне пришлось уйти на кухню, включить свет и взяться за одолженную у приятеля электронную игрушку, потому что в темноте (которая, по-моему, тогда была почти абсолютной) мерещилось... В общем, мерещилось. Рассказ этот назывался «Пляшущие человечки», а автором его был, как вы, конечно же, догадались, сэр Артур Конан Дойл.
По-че-му??? До сих пор не знаю...
Далее. У нас с вами есть «важнейшее из искусств» – кино. А у кино, как вы понимаете, имеются, по сравнению с книгой, два козыря: звуковое оформление и внезапность. Напугать зрителя сравнительно несложно: достаточно погудеть ему в уши на каком-нибудь синтезаторе секунд тридцать, а потом сунуть прямо в камеру страховидную морду или мачете – и вуаля. Особенно если долбануть по ушам громким диссонансным аккордом или последним криком несчастного, потому что убиенного, героя, от лица которого зритель видит происходящее. Правда, со временем к такому отношению режиссеров привыкаешь и становится скучно... Да. А у писателя-то ничего нет, ни синтезатора, ни страховидной морды (хотя-а-а-а...), ни мачете – одни только буковки да еще вот воображение читателя... который к тому ж читает при свете, в отличие от кино, которое часто смотрят в темноте и с наушниками на ушах.
То есть, я как бы должен в процессе чтения сам себя пугать... Доводить, так сказать, текст до готовности. Иногда получается, конечно, но – нечасто, ой.
Собственно, вывод можно сделать уже здесь. Перефразируя Лосяша из «Смешариков» (см. серию «Эффект бабушки»): мозги, закаленные телевидением. И внешним миром вдобавок, потому что уже были танки напротив Белого дома, 11/09/2001, взрывы в метро (минимум два из них произошли на моих постоянных на тот момент маршрутах) и тому подобные вещи. После них как-то проще воспринимается информация, что «где-то там» обитают «какие-то там» жуткие Боги. Человек сам по себе оказывается значительно страшнее. Уже просто потому, что он – рядом.
Кроме того, все труднее не осознавать, насколько Миру (с большой буквы, пожалуйста) все равно, что там происходит с человеком и с человечеством...
Лавкрафт был в курсе, кстати. И потому, видимо, периодически поворачивался к миру спиной – наиболее сильно это появилось в «Цикле Снов» с его главным произведением, повестью «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата».
Отступление. «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата» – хорошая сказка, сквозь которую оказалось почти невозможно продраться. Я в ней поначалу увяз. Прочитал половину, потом кто-то вытащил из книги закладку – и мне не удалось найти, где я остановился. Чтобы со второго раза добраться до конца «Поиска...», приходилось иногда читать буквально по странице-две за подход к книге, не больше: текст в процессе чтения начинал рассыпаться, и я переставал понимать, что читаю. Совсем. Такие дела.
Хотя, что интересно, из волшебного мира «Поиска...» главный герой вернулся в мир реальный, причем, можно сказать, по собственному желанию.
Итак. Почему «не страшно», в принципе, понятно. А что тогда?..
Мифология. Думаю, все-таки в творчестве мистера Лавкрафта главное (для меня, разумеется) – это его мифология. Пантеон Богов, перечень рас, список «семейств глубоководных людей» и тому подобные вещи, благодаря которым рассказы цепляются один за другой и тем самым помогают увидеть чуть больше, чем каждый из них показывает сам по себе...
Причем эта мифология вроде бы не так однородна. Она собрана из различных народных мифов, из произведений других писателей и, конечно, из видений самого автора. И вот она-то как раз не рассыпается сама и поддерживает интерес к произведениям писателя.
Таким вещам стоит поучиться.
Источник: http://litclubbs.ru/posts/1579-po-ulochkam-arkhema.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
