Пятница 13-е началась эпично: на меня напал собственный телефон. Свалился с полки углом точнёхонько мне в глаз. Надеюсь, синяка не будет, ибо офтальмолог с фингалом – это полнейший сюр. И вспомнилась мне давняя история о подобном наПадении.
Бегала я тогда шустрым интерном в глазном отделении одной маленькой, но гордой ЦРБ. И поступил к нам один невезучий пациент. Поссорившись с кем-то в поезде по дороге с вахты, он получил в глаз. А глаз был недавно прооперирован для коррекции близорукости - делали тогда радиальные насечки. Вот по двум этим насечкам роговица и лопнула. В ближайшем к месту происшествия городе мужичка заштопали, к нам он поступил уже долечиваться.
Зачем мы его в операционную взяли – стерлось из памяти за давностью лет. То ли швы подтянуть, то ли их уже снимать пора было. Но до сих пор отчетливо вижу картинку: хирург обрабатывает руки, медсестра готовит инструменты, санитарочка укладывает на стол пациента, поправляя простынку. И над всем этим возвышается операционный микроскоп с говорящим названием «Ломо».
Был он – не чета современным изящным конструкциям – настоящим монстром с крупными деталями и топорными гранями. А над операционным столом нависала голова – этакий куб размером 20на 20 см с окулярами и ручками, как у перископа подлодки. И вдруг эта голова, до которой еще и пальцем никто дотронуться не успел, отваливается от микроскопа и падает на лицо пациента.
Пара секунд гробовой тишины. Ошалевший мужик вообще ничего не понял, ему просто стало больно и темно. Мы в шоке от наглой выходки прибора, многие годы служившего верой и правдой. С ужасом понимаем, что оба глаза пациента могли под этой тяжестью лопнуть по всем оставшимся насечкам. Осторожно снимаем злополучный кусок микроскопа, а там…
Там ничего страшного, только ссадина поперек лба. До глаз железяка не достала – помешал выдающийся нос пациента. Так мужичок и ходил до выписки, сверкая красной полосой на лбу, словно боевым шрамом. А микроскоп списали сразу – мало ли что ему еще на ум взбредет.