В Московском доме музыки прошел концерт группы Paris Combo. Коллектив, работающий на стыке джаза и шансона, позволил зрителям окунуться в атмосферу парижского кабаре. Ксения Позднякова специально для арт-блога Scope расспросила солистку Paris Combo Белль дю Берри о том, почему она отказывается петь по-английски, чем ей нравится российская публика и как на протяжении четверти века сохранить творческий импульс.
Scope:Можете рассказать об истоках группы? Откуда взялось название Paris Combo?
Белль дю Берри: Все очень просто. Название группы зародилось в тот момент, когда несколько совершенно разных по стилю музыкантов встретились в Париже и начали вместе выступать. Сложилась совершенно необычная комбинация. К тому же словом combo обозначается маленький эстрадный ансамбль.
Scope:В чем, на ваш взгляд, сильные стороны Paris Combo? Залог успеха?
Белль дю Берри: Мне всегда сложно об этом говорить, но думаю, наш козырь – оригинальность звучания, смешение различных музыкальных стилей и направлений. Плюс та химия, что, к счастью для нас, возникает между текстом и музыкой. Ну, и, конечно , профессионализм всех участников группы.
Scope: Группа существует уже более 20 лет. Что позволяет вам не топтаться на месте?
Белль дю Берри: Музыкальная индустрия постоянно развивается. И это вынуждает нас для каждого нового альбома, для каждого выступления искать что-то новое. К тому же за то время, что мы вместе, мы стали значительно более зрелыми. А потому темы наших композиций меняются вместе с нами.
Scope: Наверное, сложно быть рядом с одними и теми же людьми на протяжениидвух десятков лет. Особенно это касается натур творческих. Как удается сохранить атмосферу внутри коллектива?
Белль дю Берри: Конечно, порой возникают сложности. Но, знаете, тут как в любви: с годами страсти притупляются, уже нет того накала, что был в начале, но привязанность,эмоциональная близость никуда не девается, а порой даже возрастает. Просто нужно постоянно поддерживать, подпитывать отношения, дорожить дружескими узами. Потому что это, действительно, очень ценно.
Scope: Помните тот момент, когда поняли, что музыка – это именно то, чем вы бы хотели заниматься всю жизнь?
Белль дю Берри: В какой-то степени это можно считать случайностью. Я обожала музыку, ходила на различные концерты. И однажды мне предложили стать участницей любительской группы. С этого все и началось. Тогда-то я и поняла, что нашла свое место в жизни, свою дорогу.
Scope: Не думали, что могли выбрать иной путь?
Белль дю Берри: Нет. Но мне кажется, мне бы подошла психология. Кстати, у них с музыкой много общего. Люди часто говорят мне, что наша музыка идет им на пользу, помогает пережить сложные моменты.
Scope: Писатель Эрик-Эммануэль Шмитт утверждает: Бах – это музыка, которую пишет Бог, Моцарт – музыка, которую слушает Бог, а Бетховен убеждает Бога устраниться ...А какую музыку любите вы?
Белль дю Берри: Честно говоря, я люблю самую разную музыку. Она объединяет страны, эпохи, помогает людям лучше понять друг друга.
Scope: А если говорить о тех, кто на вас повлиял, кого бы назвали?
Белль дю Берри:Джанго Рейнхардта, Шарля Трене, Мари Дюба. Меня всегда вдохновляли 30-е. Именно тогда во Франции появился джаз, первые женщины-исполнительницы.
Scope: Вы поете только на французском. Не было желания создать несколько композиций на английском, чтобы расширить аудиторию?
Белль дю Берри: Мне кажется, нас любят именно такими, какие мы есть. Хотя в последнем альбоме у нас есть песня, где несколько строк звучат на английском. Но всего несколько. К целой песне я пока не готова. И хотя я спокойно общаюсь на английском, у меня все еще есть довольно заметный акцент. Звучит так себе.
Scope:В России, как и в Штатах, где вы часто выступаете, далеко не все знают французский. Аудитория реагирует иначе, чем во Франции?
Белль дю Берри: Мы привыкли выступать в разных странах. Наша публика – это франкофилы. Они любят Францию и все, что с нею связано. Для этого не обязательно быть франкофоном. Наши выступления – это путешествие во Францию, погружение в ее культуру. Совсем не обязательно трястись несколько часов в самолете, чтобы побывать во Франции. Достаточно прийти к нам на концерт. В англо-саксонских странах я обычно делаю маленькое вступление перед каждой песней, в котором слегка проясняю суть. В Москве я обычно говорю и по-французски и по-английски, так как, к сожалению, не знаю ни слова по-русски.
Но общению с публикой это нисколько не мешает. Нас всегда очень тепло принимают. Это уже наш четвертый приезд. Надеюсь, не последний.