Когда я была маленькой, то представляла себе, что вырасту в большую тетю с длинными белыми волосами и буду принцессой. А еще — немножко ветеринаром. И врачом. В моем воображении большие тети знали все на свете и могли решить любую проблему.
И это самая смешная ошибка — представлять, что когда-нибудь по-настоящему вырастешь. Соединительная ткань проигрывает гравитации — так на лице появляются морщинки, органы стареют, мышцы атрофируются и замещаются жиром... Но внутри бренных человеческих тел все так же живут дети, которые верят в чудеса и понятия не имеют, как решать взрослые проблемы.
Когда врач сказал, что мой папа серьезно болен, у меня на несколько секунд зазвенело в ушах. Папа не может быть серьезно больным! Это же мой папа, родители вечны, они наша бессменная опора и поддержка... Доктор рассказывал важную информацию, а я минуты две собиралась с мыслями, чтобы включиться в процесс, слушать и задавать вопросы. Не показать, что мне страшно, главное, не показать, что мне страшно, ведь я тоже врач, и поэтому я здесь, и папа смотрит на меня и считывает свое будущее по моему лицу.
Я вдохнула и принялась спрашивать. Когда мы вышли из больницы, меня колотило мелкой дрожью. Я сослалась на то, что слишком легко одета, нырнула в машину, включила подогрев сидений и принялась пить воду, чтобы взять паузу и собраться.
А потом взрослым спокойным голосом сказала папе, что все хорошо, болезнь поймали на ранней стадии, потому что среди обязательных для его возраста анализов я вдруг решила добавить еще один маленький, но важный показатель — так мы на подлете поймали рак и несомненно его победим. Сейчас я позвоню одному врачу, а потом другому, и обо всем договорюсь. И мы начнем спокойно и последовательно решать проблему.
Боже, какую чушь я несу. Мне же страшно. Мне ужасно страшно, хотя болезнь и в самом деле излечима. Хоть бы папа не догадался...
Смотрю на него. Он спокоен. Он мне верит, потому что я выросла, стала врачом, назначила ему анализ, хотя не было никаких симптомов, и нашла затаившийся рак. И конечно, мы его победим, потому что я хороший врач — так думает мой папа.
Какие же мы все-таки дети. Ни возраст, ни почтенная седина, ни белый халат, ни количество собственных малышей никак не влияют на этого маленького растерянного ребенка внутри, который появляется, когда нам страшно.
Сложно меняться ролями с родителями, становиться опорой и поддержкой, прикрывать их большими пушистыми крыльями и внушать, что все будет хорошо. Сложно, но необходимо.
Мы никогда не почувствуем себя достаточно взрослыми. Я понимаю это, когда вижу старушку, что кокетливо поправляет прическу, глядя в свое отражение в витрине магазина; когда смотрю, как почтенные отцы семейств собираются вокруг приставки и азартно рубятся в танчики. Я это точно знаю, потому что мне тридцать три и я иногда не сплю до рассвета, потому что читаю интересную книгу, а ведь знаю, что завтра вставать на работу ни свет ни заря.
Мы всегда будем немножко детьми. И все-таки, нам порой ловко удается притворяться взрослыми.