В августе 1943 года началась освободительная операция на Брянщине. Советские войска очищали оккупированные территории от немцев. Покидая наши земли, фашисты укрывались от противника живым щитом, сформированным из угнанных в плен местных жителей. Большинство – женщины и дети. Был среди них и попавший в окружение 10-летний партизан Коля Кирюхин. До пленения он находился в партизанском отряде, где подносил боеприпасы пулеметчику – старшему брату Василию. Последний сумел каким-то образом бежать из плена, но погиб через год, подорвавшись на мине. А Коля, его сестра-грудничок Таня и мать Ульяна Васильевна попали в концлагерь Куртенгоф, или Саласпилс.
Братья-партизаны
Общаясь с Николаем Васильевичем Кирюхиным, невольно задаешься вопросом, откуда у человека, прошедшего ужас немецких концлагерей, берутся силы. Ведь всем известно, что в Саласпилсе ставили опыты над детьми, брали кровь для раненых фашистов. Как вообще можно выжить после такого?!
– Не знаю, почему Господь включил в немногочисленные списки живых меня и моих родных. Но свой шанс я использовал максимально, прожив честную жизнь.
Действительно, майор милиции в отставке Николай Кирюхин отслужил в органах внутренних дел более тридцати лет. И за это время ни одного дисциплинарного взыскания. А затем работал еще около 20 лет в гражданских организациях. Так и там были только положительные отзывы об этом человеке. И он рассказал, как оказался в списках живых.
Война в дом Кирюхиных пришла с повесткой отцу 23 июня 1941 года. Тогда еще люди и представить себе не могли, что случится с ними дальше. Думали, что их обойдет это бремя. Но не ушла от оккупации и деревня Копылино Трубчевского района, где жили тогда Кирюхины.
Многодетная семья осталась без отца, который воевал на фронте. Шестеро детей помогали матери по хозяйству.
С приходом немцев в район старший сын Василий ушел в партизаны. С ним увязался и младший Коля. Ему тогда было всего 8 лет. Но он под вражескими обстрелами быстро заряжал диски для пулемета и подносил их брату. И тот строчил без перебоя.
В сентябре 1943 года партизанский отряд, где сражались братья Кирюхины, попал в окружение. Часть мстителей погибла, другая попала в плен. Здесь дороги Василия и Николая разошлись. Старшего немцы угнали в неизвестном направлении. После войны семья получит письмо от сослуживца, который напишет, что Вася погиб у него на руках, подорвавшись на мине. Колю же, его сестренку Таню и мать фашисты в вагонах-телятниках отправили в латвийские концлагеря. Трое других сыновей Кирюхиных – Саша, Ваня и Миша – сумели чудом спастись от плена. Их спрятали соседи в стогах сена.
Бескровные
Прибыли Кирюхины в концлагерь Саласпилс. В холод детей раздетыми и босыми полкилометра гнали в барак, который именовался «баней». Там их заставляли мыться ледяной водой. Затем перегоняли в другой неотапливаемый барак, где несколько суток держали без еды и питья. Немцы спустя несколько дней выстраивали матерей с выжившими за это время детьми посреди лагеря, насильно забирали мальцов. Больше своих детей, как правило, никто не видел. Тогда Кирюхиным повезло. Ульяна Васильевна избежала такой участи. По счастливой случайности дети остались с ней.
Саласпилсский лагерь был переполнен. Кирюхиных и других узников переправляют в Шталаг-347 (по другим данным – Шталаг-340), который располагался на севере города Резекне. Как ни странно, об этом лагере очень мало информации. По каким-то причинам о нем замалчивали как в советское время, так и позже. Хотя по территории он был в два раза больше Саласпилса. Согласно сохранившимся свидетельствам там были убиты более 40 тысяч человек, содержались более 250 тысяч. И существует мнение, что из узников Шталага-347 выжили единицы.
– Умершим не было счета. Трупы ежедневно вывозили несколько автомобилей, – вспоминает Николай Кирюхин. – Их закидывали на кузов, как мешки. А потом мы видели огромные костры, где сжигали людей. Иных закапывали в ямы. Было жутко, ведь среди них многие – дети.
Жили заключенные в двенадцатиэтажных бараках. Чтобы было понятно, они были похожи на ангар со стеллажами, каждый из которых высотой максимум полметра и поделен на «ячейки». Там даже сидеть было невозможно. Привстать, опершись на локоть, – максимум. Узники забирались в свои «комнаты», как мыши в норы. Если успеешь. А то и на земляном полу приходилось спать, в грязи. Сидя.
Кормили заключенных раз в день баландой. Иногда вечером давали чай из молотых желудей. Немцы измывались над пленными как могли. Мало того, что не кормили, принуждали к непосильному и бесполезному труду, пытали, ставили опыты, обескровливали, так еще и регулярно избивали. За хорошую работу раз в неделю наказывали десятью ударами плетью по голой спине, за плохую – десятью ударами ежедневно. Оценка «очень плохо» означала смерть через повешение. И людей с «плохими оценками» с каждым днем становилось все больше.
Радость без сил
Но были среди немцев и сердобольные. Они помогали выживать узникам. Заключенные знали тайное место, куда сострадающие иногда прятали бутерброды с маслом или сыром, сахар, хлеб.
– Бывало, идешь строем и видишь, что возле бараков в яме виднеется кулечек. Нырнешь незаметно, спрячешь под лохмотья одежды. Семья сыта несколько дней. А если заметят, то так палками изобьют, что и себя потом не помнишь.
Узники были разделены на отряды. Перекличка проводилась по вечерам. Надзиратели называли фамилию и количество: «Кирюхины. Три штуки». В таком численном составе семье удалось дотянуть до освобождения в 1944 году.
Сразу домой выживших пленных не отправили. Шли бои. Военные сказали, что немцы могут атаковать эшелоны. Поэтому бывшие узники были расквартированы у латышей. Кирюхины прожили под Ригой около полугода, помогая местным по хозяйству. А Коля и другие подростки пошли в окопы боеприпасы подносить солдатам.
В тех же самых вагонах-теплушках, в которых они ехали в концлагеря, вернулись Кирюхины на родину в феврале-марте 1945 года. Победу встречали дома. У кого-то из местных жителей сохранился радиоприемник. Из его динамика люди узнали о капитуляции нацистской Германии.
– Мы радовались из последних сил. Крики «Ура!» были похожи больше на хрипы. Радовались тихо, но искренне.
В 1946 году вернулся отец с фронта. Семья собралась практически в полном составе. Не хватало лишь Василия… А вскоре родился названный родными «военный поскребыш» Сергей. И началась новая страница в жизни Кирюхиных.
12-летний Коля Кирюхин начал школу со второго класса. После ее окончания его сразу призвали в армию. Четыре года срочной службы в авиации в Кутаиси. А затем долгожданная демобилизация в 1956-м. Куда идти работать – для сержанта запаса вопрос был решенным. Он устраивается в Бежицкий РОВД участковым уполномоченным. А через три года его переводят в службу ГАИ. И более двадцати лет Николай Васильевич отдал Госавтоинспекции.
Несмотря на возраст, ветеран полон сил и энергии. Его приглашают в учебные заведения на встречи с молодежью, где он рассказывает свою детскую историю. И несовершеннолетний узник сожалеет лишь о том, что интерес у слушателей снижается и все меньше становится тех, кто попал в списки живых после ужаса немецких концлагерей. В 1984 году Николай Васильевич ездил в Саласпилс, встречался там с непокоренными. Сегодня из тех, кого он знал, никого не осталось в живых. И ему хочется только одного – чтобы люди знали, чтили и помнили историю своей страны.
Владимир ГОРБАЧЕВ