Читаю про фольклор Валтеллины (провинции, в верхней части которой – Бормио).
Очень сильна вера в ведьм и колдунов, при том всё сказками не ограничивалось – заподозренных судили, казнили. Со взрослыми всё понятно: их пытали, пока не сознаются, после – жгли, вешали и т.п.
Обычная история из хроники – паренька помучали, он во всём признался – летал на шабаш, ебал ведьм, славил рогатого.
Приглашают палача из швейцарского Кура, профессионала. Тот аккуратно отрубает парню голову, тело сжигает у церкви Сан Галло ( той самой, что была мне видна из окна моей спальни в прошлый ноябрь), получает свой честный гонорар, возвращается домой.
И всё это – не сенсация, такое происходит постоянно. Таков порядок. Изобличили – уничтожили.
Две истории про разоблачённых детей.
Отец с дочкой гуляют по лугу, девочка перед папой резвится, интересничает: - А вот показать тебе, что я умею? –
- И что же? –
- Хочешь, сейчас дождь пойдёт? –
Ну а как он пойдёт ? День ясный, на небе ни облачка.
- Вот увидишь. –
Девочка подбегает к колодцу, рисует над водой фигуры. Небо тут же темнеет, начинается ливень.
- Кто тебя научил? –
- Мама! –
Отец понимает, что женился на ведьме – и ещё одну породил. Привязывает женщину с дочкой к дереву, обкладывает дровами и сжигает.
( Свернуть )
Двух девочек – десяти и одиннадцати лет – допросили с пристрастием, выяснили: та, что постарше, обучила чертовщине младшую. К смерти приговорили обеих – но они ж дети, жечь их и вешать – ну…как-то…
А может, денег на профессионального палача пожалели.
Отдают родителям – но не на перевоспитание, а с условием: вы должны их умертвить в ближайшее время, приговор никто не отменял. Способ – на ваше усмотренье. Лучше всего, наверное, отравить – так наименее драматично.
Обеим девочкам дают яд, одна вскоре умирает, а вот вторая всё никак. То ли яд какой-то «не её», то ли доза маловата. Но она ж понимает, что должна умереть, так договаривались. Родители перестают её кормить, но всё равно два месяца ушло на угасание – хотя девочка честно не ела ничего, с огородов не копала. Правда, от воды отказаться не могла – нет-нет да и подбежит к ручью. Оттого так всё затянулось. Но всё ж умерла в итоге.
К детям в Валтеллине отношение двойственное. Многие умирали в младенчестве, не успев нагрешить, и родители скорее радовались, чем сожалели, называли новопреставленных ангелочками (В Лат.Америке то же самое – anjelitos рисовали, после – фотографировали, умилялись покою маленьких трупиков) . Увидев пригожего ребёнка на руках родителя, говорили: - Ну прямо ангел, право слово…- Тут читалось: - Вот если сейчас преставится – милейшую участь обретёт. –
Всегда присутствовал шкурный момент: слишком много лишних ртов, семьи многодетные, всех прокормить очень трудно. Смерть коровы или коня переживали гораздо больше гибели младенца.
При том если ребёнок заблудится – идут искать всей деревней. И ищут всерьёз. Но вот забегается девчушка на холодном ветру, вспотеет, вот-вот простудится сильно – и родители не спешат её останавливать или кутать в одежду теплее, потому что…Они такие красивые, невинные, такой неземной покой на их мёртвых личиках.
Много детей рождается, слишком много.
Однако, бездетным не завидовали, а напротив – презирали, называли обидными местными прозвищами. Не можешь обзавестись детьми – значит, с изъяном ты человек, нет тебе благословения. Были специальные часовни для паломничества, молитвы святым – помогали. Иногда так хорошо, что после родов восьмого-девятого ребёнка женщина вновь приходила и просила: - Пожалуй, достаточно. –
В общем, много там всего.
Читаю…
