Луганская народная республика – самопровозглашенное государство на бывшей восточной окраине Украины. Для большинства россиян эти земли – синоним войны и разрухи, своего рода мертвые зоны, наподобие того, что показано в знаменитом «Сталкере» Андрея Тарковского.
Да, безусловно, проблем в республике хватает: однако, любой, кто не побоится приехать сюда однажды, будет не просто приятно удивлен, а практически поражен. Налаженная мирная жизнь, работающие предприятия, курсирующий общественный транспорт, свет, вода и отопление в домах, супермаркеты, полные разнообразными товарами…
Следы недавней войны, безусловно, есть, как есть и постоянное некоторое напряжение – оно неизбежно висит в воздухе: ведь бывшая линия фронта (ныне линия соприкосновения украинских вооруженных сил и военных формирований самопровозглашенных республик) совсем рядом.
Но вместе с тем – изобилие доброжелательных приятных лиц на улицах, много молодежи, детей: таков, например, Луганск – столица ЛНР, в котором течение нормальной размеренной мирной жизни буквально пленяет с первой минуты, как оказываешься здесь.
Но это еще не все. В Луганске не случайно много молодых лиц: в полную силу тут функционируют многочисленные вузы, причем, что крайне удивительно сегодня для всего постсоветского пространства, преобладает бюджетное обучение – такова политика социально ориентированного молодого государства.
Одним из ведущих вузов республики является Луганская государственная академия культуры и искусства имени Михаила Матусовского. Здесь обучают по многим творческим специальностям, занимаются творчеством сразу в самых разных направлениях.
Валерий Филиппов: «Война оказалась хорошей проверкой многих человеческих качеств»
Одно из важнейших – академическое пение, классический вокал. О том, как оно развивается в ЛГАКИ, наш корреспондент побеседовал с заведующей кафедрой оперного пения Вероникой Кабановой и профессором этой кафедры Людмилой Колесниковой.
— Чем живет академия в плане академического пения, что у вас происходит?
Людмила Колесникова: У нас существует замечательная оперная студия. С середины 2000-х годов мы ежегодно даем оперную премьеру, спектакли проходят в сопровождении полноценного симфонического оркестра. И эта традиция не прервалась, несмотря на сложное экономическое и политическое положение в регионе.
Я знаю, что, например, в Абхазии, территории со схожими проблемами и схожей исторической судьбой, такое богатство сохранить не удалось. У нас же успешно работают оркестры – и в нашей академии, и в филармонии, и вот даже можем себе позволить оперную студию, регулярно выпускающую премьеры.
Нашей первой премьерой была «Русалка» Даргомыжского – тогда в нашем распоряжении были только женские голоса, мужчин мы приглашали со стороны, поскольку своих или вообще не было, либо они еще были не готовы для пения в оперном спектакле.
Каждый год мы ставим новое название, не повторяемся. После «Русалки» был «Онегин", потом «Ключ на мостовой» Оффенбаха, «Тайный брак», «Брачный вексель», «Алеко», «Кащей бессмертный», «Сестра Анжелика» и др. Последнюю ставили исключительно потому, что не было совсем мужских голосов – взяли не самую популярную и не самую простую оперу.
А вот во время войны к нам пришли ребята, и все последующие годы стали появляться поющие мужчины, поэтому мы смогли обходиться в постановках уже только своими силами, без привлечения вокалистов извне академии.
Вероника Кабанова: Скоро у нас премьера новой постановки: в этом году решили делать «Сельскую честь» Масканьи, опера небольшая, но очень сложная, обязывающая во всех отношениях. Ее ставит московский режиссер из театра «Постскриптум» Сергей Афанасьев.
Валерий Мезенцев споет Альфио, а Олег Фоменко – Туридду: это наши воспитанники и они уже готовы к таким сложным ролям. Перед вами сидят Мама Лючия и Лола – низких женских голосов пока у нас не очень богатый выбор среди студентов, поэтому эти небольшие партии будем исполнять мы – педагоги кафедры.
Постановка «Сельской чести» – совместный проект с Ростовской консерваторией имени Рахманинова, премьера сначала пройдет у нас в академии в Луганске, потом сразу будет два показа в других городах в ЛНР – в Краснодоне и Стаханове, а через некоторое время спектакль будет демонстрироваться в Ростове-на-Дону, в него войдут уже ростовчане, но Туридду будет наш луганчанин Фоменко. Так получается, что в Ростове много теноров учится, но все лирического плана, поэтому спинтовую партию нашего солиста просят исполнить и там.
Людмила Колесникова: Этот солист с интересной судьбой. Хотя он из Луганска, но во время войны уезжал отсюда и начинал учиться пению в Гомеле. Правда, там его не вполне правильно вели – как бас-баритона.
Еще в прошлогодней «Свадьбе Фигаро», предыдущей постановке студии, он у нас пел всего лишь Базилио, а теперь голос полностью перестроен и стал чувствовать себя комфортно, зазвучал по-новому, и вот такая ему ответственная партия предстоит.
Вокальная школа, которую мы здесь развиваем, продолжаем традиции, имеет прекрасное прошлое. В частности, я получила вокальное образование в Саратовской консерватории имени Собинова у Ольги Николаевны Стрижовой, знаменитого педагога, у которой учились очень многие интересные впоследствии певцы, например, ее ученица – выдающаяся солистка Кировского театра в Ленинграде, народная артистка СССР Галина Ковалева.
Вероника Андреевна Кабанова, которая сегодня возглавляет нашу вокальную кафедру – моя ученица, кандидат философских наук, наша ведущая меццо-сопрано, которая активно преподает и также является солисткой Луганской филармонии.
— Партия Сантуцци также очень сложная и ответственная. Есть достойная героиня в академии?
Вероника Кабанова: Мы подготовили три сопрано на эту роль, надеемся, все они выступят и не подведут. Это Анна Аверина, Валерия Чернова и Юлия Башкатова.
Опера очень красивая и партия замечательная, но рассчитанная на больших мастеров, поэтому это в известной степени – риск.
— Выбор названия к постановке определяется наличием голосов?
Людмила Колесникова: Прежде всего, конечно, этим объективным фактором. Но есть и другие соображения. Например, в этот раз в приоритете было то, что это совместный проект с Ростовом. Мы еще в прошлом году хотели делать спектакль, планировалась опера Моцарта «Так поступают все», где, как вы знаете, очень техничные партии. Но по ряду причин это не состоялось, и вот со второго захода мы вышли на постановку «Сельской чести».
Сами мы первоначально думали о «Кармен», тем более, что у нас есть такая прекрасная меццо как Вероника Андреевна, но наш ректор Валерий Леонидович Филиппов подчеркнул важность кооперации с Ростовской консерватории, поэтому пока «Кармен» отложили и сосредоточились на опере Масканьи.
Впервые мы делаем оперу на языке оригинала. Премьера пройдет 7 апреля в день рождения академии – это волнительно и ответственно.
— Где идут спектакли студии?
Вероника Кабанова: В основном в нашем зале «Красная площадь, 7», который достаточно вместительный и с хорошей акустикой, но иногда, когда того требует масштаб постановки, мы выступаем в Русском драматическом театре. В частности, оперу луганского композитора Александра Харютченко «Монтекки и Капулетти», наш эксклюзив, мы давали на просторной сцене Русского театра, где есть возможность вывести на сцену большой хор.
Но это скорее исключение, а так используем свой зал, который полностью концертный, в нем нет оркестровой ямы, но мы снимаем первые ряды для оркестра и в таком компромиссном варианте играем наши спектакли.
Спектакли студии пользуются бешеной популярностью, всегда идут с аншлагами, достать билеты совершенно невозможно. Тем более, что даем их не много – два-три показа.
— Но не только в Луганске – возите ведь и по республике?
Людмила Колесникова: Да, такое бывает, но не так много, как бы хотелось. Тут есть свои трудности – другие залы, где-то есть яма, где-то ее нет, где-то акустика благодатная, где-то проблемная, соответственно, все время нужно что-то менять, приспосабливать каждый раз к новым условиям, обязательно нужны репетиции в каждой новой точке, а это не всегда возможно обеспечить.
Есть по республике очень хорошие залы, поэтому мы надеемся развивать гастрольную деятельность нашей студии в будущем.
— Где себя находят ваши выпускники, как себя проявляют?
Вероника Кабанова: Судьбы складываются по-разному, но есть и очень успешные варианты. Например, один наш выпускник Максим Ворочек, тенор, сегодня является солистом Харьковского театра оперы и балета имени Лысенко – уже спел там такие партии как Ленский, Альфред в «Травиате», Принц в «Любви к трем апельсинам», Фауст, съездил с этим коллективом на гастроли в Голландию.
В Донецком театре оперы и балета поют тенор Андрей Кривохата и сопрано Анастасия Доломанова.
Меня также приглашали на работу в Донецк, но я предпочла остаться в родном городе, занимаюсь педагогической деятельностью. Четверо наших выпускников – солисты Луганской филармонии.
Людмила Колесникова: Я очень хотела, чтобы Вероника уехала, потому что театр – это есть театр, тем более, что у них там нет настоящей Кармен, с меццо-сопрано проблемы в целом, и Вероника там была бы на своем месте. Но она пока решила иначе.
— В Донецке есть свои традиции вокального образования, тем не менее, ваши кадры у них находят свое применение…
Людмила Колесникова: Конечно, там консерватория существует с давних пор, есть прекрасный театр, который правда когда-то был основан у нас, в Ворошиловграде, но потом перед Великой Отечественной войной был переведен в город Сталино, нынешний Донецк, да так там и остался.
Тем не менее, и мы поставляем кадры в Донецк, и многие дончане приезжают к нам учиться, особенно те, кто уже работает в театре или филармонии, но не имеет высшего образования – у нас есть, в отличие от Донецка, заочное отделение, поэтому они здесь могут пройти полный курс обучения и получить соответствующий документ. В настоящее время у нас обучается семь человек из Донецка. Есть также студенты из России.
— Что еще интересного у вас происходит?
Вероника Кабанова: 26-28 марта у нас пройдет конкурс «Viva la voce», который проводится каждые два года, он имеет статус открытого, ожидаем участников из России, председатель жюри – профессор Белгородского института искусств народный артист России Евгений Григорьев, также в составе жюри народная артистка России Наталья Тарасова, ныне проректор Астраханской консерватории.
— Какой ожидаете набор в этом году?
Людмила Колесникова: Ожидаем очень большой – интерес к академии есть, он растет каждый год. Только на подготовительном отделении у нас сейчас учатся десять человек, есть перспективный тенор, есть две меццо-сопрано – это из редких голосов.
— Отличаются ли нынешние абитуриенты от тех, кто приходил к вам в прошлые годы?
Людмила Колесникова: Отличаются и весьма сильно. Они, как правило, более прагматичные. Первый вопрос: «А стоит ли этим заниматься?» Редко, в ком встретишь истинное горение, неподдельный энтузиазм. На первом месте – расчет: много ли можно будет впоследствии извлечь из этой профессии?
Цели овладеть профессией, цели творить искусство – нет. Цели другие – заработок, прежде всего. В этом и сложность: трудно заниматься искусством, творчеством, когда другие ориентиры в жизни и голова заполнена иными мыслями.
Но все-таки есть те, кто действительно стремится овладеть профессией. В частности, сейчас с подготовительного отделения у меня будет поступать одна девочка меццо-сопрано, в прошлом эстрадница – вот тут я вижу стремление, искреннее желание. Она много слушает лучшие образцы исполнения для своего типа голоса – Обухову, Архипову, Синявскую, Бородину, интересуется. Думаю, в этом случае толк будет.
Это очень важно – какие у человека ориентиры, на что он нацелен. А еще важно влияние, которое он получает, прежде всего, от педагога, в вузе вообще.
Когда я училась в Саратове, к нам приезжала Наталья Дмитриевна Шпиллер, она была председателем государственной экзаменационной комиссии, общалась с нами, наставляла – знаете, это на всю жизнь уроки и память. Приезжали Зара Александровна Долуханова, Тамара Ильинична Синявская – это были незабываемые встречи.
— А что все-таки важнее – наличие данных или желание петь?
Людмила Колесникова: Наверное, все-таки второе. Хотя, конечно, бывают случаи, когда бьешься-бьешься с человеком и никак, не раскрывается голос, невозможно ничего сделать, слабые данные. Но по моей педагогической практике я все же думаю, что желание способно горы свернуть, и часто люди, у которых самый ординарный, казалось бы, материал, упорным трудом добиваются того, что и развивается голос, растет объем звука, расширяется диапазон, и глядишь, через пару-тройку лет – а он уже вполне может петь серьезный оперный репертуар.
Приходят ребята с хорового отделения совсем без голосов – поют чистенько, но это все, что они могут: лишь сольфеджио показать. Голоса зажатые, сами зажатые. Но, тем не менее, есть желание – и тогда со временем талант прорывается.
А есть часто и обратные примеры – шикарная природа, но пустая голова, и – ничего в итоге не получается. Вообще все это очень индивидуально, нет четкой закономерности, железной зависимости.
— Какие ваши педагогические принципы?
Людмила Колесникова: Начинать обучение с вокализов и старинной музыки. Это основа. Она сразу ставит голос и правильно его ведет, развивает. Нельзя сразу нагружать, давать непосильные вещи, сложные – и по диапазону и по психологии материала. Потом, когда певец уже что-то начинает понимать, чем-то овладевает, важно привить ему умное пение, чтобы был не просто звучкодуй, а артист со смыслом, пел, понимал, о чем – внимание к слову, к заложенной в музыке эмоции.
Мой педагог Стрижова уделяла этому огромное внимание, и я это хорошо усвоила. Отсюда формируется чувство стиля, что сегодня в исполнительстве очень ценится. Я занимаюсь с любыми типами голосов – мне это всегда было интересно, и я считаю, что база профессии универсальна вне зависимости от специализации.
9 марта 2020 г., "Новости классической музыки"