Свои воспоминания о жизни в военных городках посвящаю друзьям и сослуживцам, всем, профессия которых «Родину защищать».
Все имена и фамилии подлинные, всех помню, без вас жизнь была бы другой.
У нас был один ребёнок и квартиру в новом доме мы получила однокомнатную. В 1975 году, в июле у нас появляется еще одна дочь (втайне я надеялась на сына). Коробейниковы тоже ждали второго ребёнка, Люда уехала рожать то ли в Иваново, то ли в Шую к своим родителям.
Пришёл срок, Иван каждый день ждал телеграмму, я – тоже, потому что загадала, что, если у Люды будет сын, то у меня тоже будет сын, а если – дочь, то у меня тоже. Коробейникова переносила на две недели, все уверены, что перенашивают сыновей и, шутя, поздравляют Ивана с сыном (я тоже надеюсь). Приходит телеграмма – у них вторая дочь! Готовлюсь, что у меня тоже будет дочь.
Приехала моя мама, забрала старшую — Оксану на время такого события, а перед их отъездом я поинтересовалась у Оксанки, что делать, если в больнице не будет мальчиков? Оксана очень серьёзно ответила, что, если мальчиков не будет или будут сопливые, взять Светочку. Почему Светочку? Это до сих пор загадка.
Наступает знаменательный день ехать за дочкой (я была уверена, что девочка), муж на «шестьдесят шестом» отвозит меня в Славяносербск в роддом, возвращается — у них «тревога», вся часть отбывает в летние лагеря. Благодарна моим подругам: Любочке Бережной, Шуре Кирилловой, Зое Бобик и всем, кто посещал меня. Шура приехала с сыном Юрой, стоят у окна, и я спрашиваю у Юры хочет ли он сестричку? Он утвердительно машет головой, я говорю, что деньги нужны, Юра полез в Шурину сумку, достает десять копеек, держит монетку на ладошке: «Хватит?».
В день выписки приезжает наш папа на «санитарке» с Шурой и Любой, привозит узелок с голубыми лентами, начинается выписка и появляется моя мама, не подозревая даже, что меня выписывают! Все садятся в «санитарку», Игорь привозит нас в Трёхизбенку и уезжает в свои лагеря. Пришла Люся Святная, Валя Каленцова, мы посидели немного, мама уехала, а мы со Светочкой (кто бы сомневался, что будет другое имя) остались вдвоём.
Через год мы получили двухкомнатную квартиру, а нашу заняли Юра и Ольга Колобаевы. Еще через год переселились в трёхкомнатную.
Дети появлялись, подрастали, двор звенел от их голосов. Расскажу несколько историй. Стоят возле подъезда малыши, все дошкольного возраста, о чем-то очень увлечённо говорят. Немного позади стоят моя Света, Лена Каленцова и Эдик Иванов (сын нашего автомобилиста), который потихоньку стегает хворостиночкой Лену по голым ногам. Не больно, она только отмахивается, а Света берёт полкирпичика (ими были обложены наши цветочные клумбы) и, настолько высоко, насколько позволял ей её рост и вытянутая вверх рука, попадает им в ухо Эдика.
Я не была свидетелем, рассказывали женщины, даже не предполагавшие, что это может случиться. Появилась кровь, Эдик расплакался, побежал к маме, она вместе с ним к нам: «Бандитка, чуть не убила!», а Света, трёх лет от роду, тихо и спокойно: «Он бил Ленку». Хорошо, что она была почти на четыре года моложе Эдика, а могла и до виска достать. Закончилось всё хорошо, на щеке была царапина от кирпича, который, всё-таки, она не смогла удержать в руке.
Ещё один случай произошёл зимой. Света играла со своей ровесницей Оксанкой Литюк, валялись в снегу, катались на санках, но что-то у них произошло и Света повалила Оксанку, села ей на спину и стала бить. Литюки (наш замполит) жили на пятом этаже, всё происходило под окнами и Оксанка стала громко звать свою маму. Света решила помочь и вместе с подружкой, находящейся под ней, начала орать: «Тётя Литюк, тётя Литюк!». Та выглядывает в окно и ничего не понимает, Оксанка кричит: «Меня Светка Панкова бьет!». Я опять не присутствовала, но женщины, наблюдавшие эту сцену, умирали от хохота, смеялась и Литюк из окна. Девчонки встали, помогли друг другу отряхнуться от снега и продолжили играть дальше.
Но самая потрясная была Таня Каленцова. Она была очень самостоятельная, вместе с первыми шагами начала говорить «ррр», на тот момент ей даже двух лет не было. Мы жили рядом на одной площадке. Дефицит некоторых товаров был и тогда: если появлялся индийский растворимый кофе и, даже кофейный напиток «Летний», купить можно было одну баночку, копчёную колбасу резали грамм по триста, гречки не было вообще.
После одного из таких привозов с кофе и колбасой, отстояв очередь, подходим к своему подъезду, желание поговорить или договорить осталось, мы присаживаемся на лавочку, а Валя Каленцова быстренько отнесла свои покупки домой. Сидим, разговариваем, вдруг из открывшихся дверей появляется Татьяна в Валиных туфлях, начинает рассказывать, что приготовила еду. Валя вскакивает и летит домой, вскоре, выходит.
Оказывается, Таня «сварила» всю банку кофе, высыпав его в кастрюлю с водой и «поджарила» яичницу, разбив тридцать штук яиц в крышку от стиральной машины (в крышке было отверстие, в которое яйца сливались в саму машину)!
Вот какими талантливыми, творческими и борящимися за справедливость росли наши дети. Вспоминать можно долго, хотелось бы, чтобы мамочки присоединялись и выставляли заметки про своих, уже выросших, а, тогда маленьких деток.
Спасибо всем, кто дочитал, кто вспомнил нашу молодость, военные городки.
Ставьте лайки, подписывайтесь, пишите о своих воспоминаниях.