Казачье население в отношении землепользования стоит в несравненно выгоднейших условиях, нежели крестьянское. И действительно, в Таганрогском и Ростовском округах, населенных преимущественно крестьянами, на одну мужскую душу приходится менее пол-лошади, а рабочих волов только 0.10 или 0.12. Какою же силой крестьянин может обрабатывать для своего прокормления землю, да еще арендуемую по высокой цене, в среднем 16 рублей за десятину? Над этим вопросом нужно задуматься.
Вот такие-то создавшиеся условия в быту земледельца и заставляют казака бросать свой земельный пай и идти искать себе заработка на стороне: наниматься в полицейские урядники и стражники, городовые, в сторожа разных учреждений и проч., а крестьянина – батрачить.
Крестьянин в области исключительно земледелец; нужды у него те же, что и у казака, но экономические условия, как сказано выше, гораздо хуже. У него земля служит лишь временной точкой прикрепления, так как без аренды земли он прокормить себя не может, а эта аренда ложится на семью десятками и сотнями рублей. Капитал этот нужно извлечь от земли и еще приобрести на него живой и мертвый инвентарь. Вот почему большая часть крестьян на Дону – не собственники земель, а арендаторы и часто не за деньги, а из отработка, из "скопщины", из четвертой и даже третьей копны урожая, т. е. иначе говоря – даровые работники землевладельца или, еще хуже, скупщика станичных и войсковых земель – богатаго мироеда – кулака.
Имея рабочих животных, крестьянин еще кое-как может выбиться из положения дарового работника чрез посредство крестьянского поземельного банка, но в случай потери животных от падежа или воровства, он часто до гробовой доски остается в положении батрака, чужого работника. Крупный предприниматель от такого положения крестьянского люда выигрывает, но целый край, несомненно, теряет в производительности, так как труд крестьянина-хозяина несравненно производительнее труда крестьянина-рабочего. Крестьяне-хозяева, живущие оседло в селах и слободах, могут иметь для покупки инвентаря кредит в местных кооперативных учеждениях; но где же найдут кредит случайные арендаторы, особенно те, которые сидят где-то там, в глухой Засальской степи, маленькими хуторками, хат в 5-6, да еще взявшие землю под отработку или из части урожая. Тут нужна и ветеринарная помощь, и страховка живой рабочей силы от падежей, страховка хлеба от пожаров, градобитий и других народных бедствий. Но кормилец земли русской – серый мужичёк, крестьянин-хлебороб до этого еще недоразвился и его к этим мероприятиям не привлечешь. В среде его еще стоит непроглядная тьма, царит серый, холодный мрак.
У казака земледельца есть подсобные промыслы, дающие ему местами хороший доход, как-то: садоводство с виноделием, рыбные промыслы, каменно-угольная промышленность, развивающаяся в последнее время на станичных землях, добывание соли, скотоводство и овцеводство, насколько оно допустимо по местным условиям, и др. Иногда эти промыслы бывают настолько выгодны, что казак отдает свой надел в аренду другому казаку или крестьянину. Ничего этого у крестьян, живущих на своих крошечных наделах (в 1 ¼ дес.) или чужих землях, нет.
В виду такого исключительного положения крестьянин находится в полной зависимости от случайных стихийных бедствий, влияющих на урожай хлебов, от повальных болезней на скот и проч.
Крестьянское население на Дону, в виду его трудоспособности и численности, вместе с иногородним элементом, имеет громадное значение в экономической производительности края. Эксплуатируя частные, войсковые и станичные земли и поднимая плугом дотоле девственные пространства, население это, главным образом, и создает ту ренту, на счет которой живут владельцы земель.
В борьбе труда с капиталом крестьянин нередко выходит победителем. Так, например, захватывая год от году в свои руки и барыши от земледелия и самые земли частных владельцев, крестьянин-собственник приобретает в экономическом развитии края тем большее значение, что ему предоставляется более полная возможность, чем арендатору, обратить бережливое внимание и на производительные силы своей земли и применить к ней более культурные приемы, по примеру, заведенному или у поселян-колонистов, или в некоторых богатых экономиях, где хозяйство поставлено на более рациональных началах. Хотя это удел немногих, сравнительно с общей массой местного и пришлого крестьянского населения, но отчеты Донского отделения крестьянского поземельного банка красноречиво говорят, что крестьянскими обществами и товариществами, чрез посредство названного банка, уже приобретена в собственность не одна сотня тысяч десятин. Войсковой же земельный совет в этом отношении почему-то мало оказывает деятельности.
Будем надеяться, что с поднятием агрономической культуры и улучшением экономических условий земледельческого люда, этот переход земель из рук частных владельцев (ничего общего с земледелием не имеющих) в руки крестьян землепашцев и казаков, скоро получит желаемое осуществление, хотя бы чрез посредство того же банка, или других организаций. Об этом уж должны позаботиться законодательные учреждения. Улучшение быта многомиллионного земледельческого населения есть дело общегосударственное.
Помимо крестьян-земледельцев, в экономическом значении области играют видную роль и иногородние: купцы, промышленники, ремесленники, заводские рабочие и др. Прежде, в 60-х годах прошлого столетия, представители этих элементов являлись на Дон с хищническими стремлениями, чтобы нажиться и поскорей уйти туда, где им представлялось еще выгодней применить свою деятельность, но с течением времени на Дону осели и настоящие капиталисты, люди дела, опыта и знаний, люди личного труда. Большая часть рудников в Донецком бассейне, фабрик и заводов и разных промышленных заведений, крупных торговых фирм – основаны ими. Почти вся торгово-промышленная деятельность края находится в их руках. Предприниматели из иногородних вносят в дело, за которое берутся, больше знания, выдержки и терпения, как люди опыта и для этого капиталов не жалеют. Вообще производительность иногородних – выше производительности местного населения. За исключением нескольких видных донских предпринимателей и крупных владельцев каменноугольных копей, как, напр., братьев Парамоновых, вся промышленость края захвачена в руки пришлого элемента. Донские же капиталисты сидят сложа рук – крупные землевладельцы живут только арендой своих земель и деятельность их в культуре и экономическом развитии родного им края сводится к ничтожеству.
Значение иногородних, как промышленников, так и земледельцев, в деле колонизации края очень велико и влияние их на производительность Дона благодетельно. Правда, есть на Дону течение среди отживающего поколения, в особенности в среде прожившихся помещиков и разорившихся донских торговцев, о будто-бы неблагоприятном влиянии иногороднего элемента на казачье население области, клонящееся к "расказачиванию" казаков, но в основе этого течения лежат или личные счеты, или мелкий и узкий человеческий эгоизм; широты взгляда тут нет. Для казака-воина и земледельца, для казака-садовода и огородника или промышленника также нужна культура, как воздух и пища. Держать казака, как это было при деспотическом правлении, в старых условиях обособленности, ставит ему преграды для общения с русским промышленным и земледельческим людом – не в интересах общегосударственных. Впрочем, предоставим об этом высказаться самим казакам, всей казачьей массе, войсковому кругу. Двадцатый век настоятельно требует просвещения в самом широком значении этого слова; требует применения европейской культуры везде и во всем. Это показала нам современная война. Просвещение сгладит все эти шероховатости и покажет, что на Дону можно безбедно жить людям всяких профессий и особенно пахарю-земледельцу.
Путь теперь для самодеятельности всяким земледельческим организациям открыт; нужно только уметь взяться за дело.
Новочеркасск
1917 г.
Древность казачества. Археология, история торговли и сельского хозяйства на Дону.
Продолжение темы:
XVII в. Социальное расслоение у Донских Казаков -- домовитые и голутвенные.
ген. И. Ф. Быкадоров: ТОЛЬКО САМО КАЗАЧЕСТВО СМОЖЕТ БЫТЬ КУЗНЕЦОМ СВОЕГО СЧАСТЬЯ.
Инициативы Донских Казаков по сходу беглых на Дон.
Казаки-ордынцы в донских степях.
Типы поселений донцов: городки, станицы, хутора, остроги, зимовища, базы-зимовники, слободы.
Беглые -- источник дохода казачьей старшины на Дону.
Исторические сведения о добрососедстве (и не очень) донских казаков и калмыков-казаков.
Общество торговых казаков Войска Донского, как доказательство служивой подневольности казаков.
Донские казаки, в большинстве своём не знают, кто были их предки.