Судьбы писателей в годы Великой Отечественной войны сложились по-разному, одни получили известность, другие забыли про свой писательский труд и сражались на фронтах, третьи погибли и ро них забыли. Одним из последних был Михаил Васильевич Лузгин.
ОН родился в Витебске в 1899 году в семье чиновника, учился в гимназии. С 1919 года - в Красной Армии, в редакции и издательстве РВС Западного фронта. Как раз когда им командовал Тухаческий. Принимал активное участие в военкоровском движении. Поэтому не случайно его первая книга - "Долой империалистические войны и социал-предателей", где он цитирует не только Ленина, но и "вождя Красной Армии" Льва Троцкого, увидела свет в Государственном военном издательстве в 1924 году. Военной истории, а тем более аналитики, в ней нет - больше она напоминает сборник листовок для красноармейцев. Но еще в 1923 году в московском журнале "Прожектор" был напечатан первый рассказ Лузгина.
В 20-х годах "борьбу за социализм на литературном фронте" вела Всероссийская ассоциация пролетарских писателей (ВАПП). 1926 год стал особым в жизни начинающего писателя. В феврале он вошел в руководство ВАПП. Чуть позже в составе небольшой группы (человек семь - восемь) из представителей нового руководства ВАПП встречался с Иосифом Сталиным. На встрече обсуждался вопрос создания общей организации писателей.
Затем стал заместителем Александра Серафимовича - ответственного редактора журнала "Октябрь". В личных записных книжках Александра Серафимовича, которые в большинстве своем еще не опубликованы, есть такая запись: "С Лузгиным сидим в ресторане Дома Герцена, говорим о редакционных делах. Уговариваю напечатать Шолохова "Тихий Дон". Упирается". Вполне возможно, что Лузгина приставили к автору "Железного потока" в качестве "пролетарской цензуры". Хотя из-за упертости Лузгина в отношении романа "Тихий Дон" его имя, по большому счету, и вспоминают до сих пор.
В 1931 г. Михаил Лузгин работал ответственным секретарем Ленинградской ассоциации пролетарских писателей.
В 1936 году судьба писателя сделала еще один крутой поворот. В тот год госиздательство "История заводов" выпустило в свет под редакцией М. Горького, К. Горбунова и М. Лузгина книгу "Болшевцы". На ее титуле значилось: "Очерки по истории Болшевской имени Г. Ягоды трудкоммуны НКВД". Одной из целей этой книги была популяризация фигуры тогдашнего наркома НКВД Генриха Ягоды. Если говорить современным языком, Михаил Лузгин входил в пул наркома Ягоды.
В том же году в Государственном издательстве художественной литературы вышла повесть Лузгина "Вор". Герой ее - вор-рецидивист Мологин, сидевший в тюрьмах при всех режимах. В советское время он проходит "перековку" в "Трудкоммуне № 1 ОГПУ" - работает на обувной фабрике. Трудкоммуну посещает Генрих Ягода и произносит большую речь…
Но только в сентябре 1936 года генеральный комиссар госбезопасности Генрих Ягода был снят с поста наркома внутренних дел. В марте 1937 годе его арестовали, а через год, после "третьего Московского процесса", расстреляли. Книги Лузгина, в которых упоминался бывший нарком, естественно, сразу же изъяли и уничтожили. Сейчас случайно сохранившиеся представляют большую библиографическую редкость.
Над Михаилом Васильевичем также сгущались тучи, но репрессий он как-то сумел избежать. Но время до 1941 года было, видимо, не самым лучшим в его жизни.
В июле 41-го Лузгин записывается в народное ополчение Москвы. Он попал в "писательскую роту" 8-й Краснопресненской дивизии. Его сослуживец по народному ополчению Борис Рунин вспоминал: "Незадолго до октябрьских боев нашу роту всю перешерстили. Еще раньше многих литераторов, главным образом пожилых, стали отзывать по требованию ГлавПУРККА во фронтовую печать. Помню короткие, но трогательные прощания. С Фраерманом, Черным и Лузгиным. С Бляхиным и Корабельниковым. С Зозулей, Жучковым и Петровым".
В тех самых "октябрьских боях" 1941 года под Москвой ополченцы 8-й Краснопресненской дивизии почти полностью погибли. В их числе и личный состав "писательской роты". Но Михаил Лузгин был назначен в редакцию газеты 43-й армии "Защитник Отечества" Западного фронта. Вот что писали фронтовики о Лузгине: "События на подольско-малоярославецком направлении легли в основу сборника писателя Михаила Васильевича Лузгина "Возвращение". Командир бригады подполковник С. М. Ковалев рассказывал: "Мы его звали "человек без страха". Лез прямо в полымя. Нам за него от Степана Савельевича Гурьева несколько раз доставалось…" Гурьев в Сталинграде был командиром 39-й гвардейской стрелковой дивизии.
Еще не закончилась битва под Москвой, а Лузгин в декабре 1941 года получил новое назначение. На этот раз в редакцию газеты 64-й армии "За Родину!". К новому месту службы он выехал вместе с фронтовым товарищем, также писателем Осипом Черным. С редакцией армейской газеты Михаил Лузгин отступал от Дона, видел варварскую бомбардировку Сталинграда 23 августа.
Осип Черный и сообщил жене писателя о его гибели:
"28 сентября мы находились с ним в первом эшелоне, неподалеку от командного пункта. Днем это место подверглось артобстрелу. Нас было трое работников редакции. Снаряды падали довольно далеко от нас. Внезапно один разорвался совсем близко. Осколками были поражены и Михаил Васильевич, и замредактора Бочаров. Бочаров умер тут же, Михаил Васильевич прожил еще несколько минут. Осколок попал в шею. Я, раненый, видел его. При мне его отнесли на плащ-палатке к дереву, туда же прибежал врач, но спасти было невозможно. На следующий день, 29-го, оба были похоронены близ командного пункта. Им были отданы воинские почести. Писать мне об этом очень трудно…"
Старший политрук Лузгин и батальонный комиссар Бочаров были похоронены на берегу Волги, недалеко от Бекетовки. Позже их перезахоронили в большой братской могиле на Мамаевом кургане.
Имя Михаила Васильевича Лузгина золотом высечено на мемориальной доске Центрального Дома литераторов в Москве. Он посмертно награжден орденом Красной Звезды