Я боюсь змей и чужих собак до потери связи с реальностью.
Боюсь арендовать машины в чужих странах, боюсь путешествовать одной, боюсь ходить по ночам в незнакомых городах.
Боюсь жить одной в бунгало в Индии, боюсь заболеть раком, и коронавируса тоже боюсь.
Я жила в бунгало в Индии одна и теряла связь с реальностью от встречи змей и незнакомых собак.
Я сажала на пузо арендованную машину на грунтовой дороге в поле на Сардинии, потерявшись среди кактусов и чертополоха.
Я заблудилась ночью в африканском районе Брюсселя.
Я по-прежнему боюсь рака, не боюсь заболеть коронавирусом, но боюсь страха других людей
Когда мне страшно, мне хочется к кому-то прислониться, успокоиться. Но если прислониться не к кому - прислоняю всех к себе. Я знаю, что через месяц - другой, мы об этом посмеемся, но пока-то несмешно. Шереметьево напоминает зомби-апокалипсис, люди в бесполезных масках, и почему-то очень тихо, несмотря на то, что очень громко.
Я улетела вчера в Португалию, здесь пока пять заболевших, а может уже и больше, не хочу проверять. Португалия стала моей первой европейской поездкой семь лет назад, а за пару лет до неё случился Гоа, что почти индийская Португалия.
В 2011 году мы с подружкой полетели в Гоа. Мы не были избалованы заграницей, ничего не знали о сервисе в отелях, нас просто тащило от всего. Хоть в 2011 году Гоа уже был не торт по мнению знатоков, но это все еще была настоящая Индия, без вай фая и кредитных карт.
Доллар стоил 27 рублей, индийская рупия 50 рублей к доллару и с 1000 самостоятельно заработанных долларов мы покупали креветок, лобстеров и индийский ширпотреб наразвес.
Нас перло от всего. От жары в 30 градусов в конце февраля, от завтраков в нашем страшном отеле, от порционных коробочек со сливочным маслом и джемом, от того, что Индия сплошной базар, от коктейля запахов дерьма, благовоний и масалы.
Я поехала, как обычно, подготовленная. Половину места в чемодане заняли аптечка с лекарствами от головы и от жопы, антибактериальные салфетки и санитайзеры для рук. Потому что Индия, да?
Заодно я подготовилась знаниями о гоанском роме, который, по обещаниям, не впускал в организм ни одну инфекцию.
Первые два дня я поливала дезинфекторами себя, подружку, номер в отеле, официантов, и не забывала дезинфицировать нас изнутри, ромом.
К вечеру были совершенно дезинфицированы.
Нас перло. Мы были счастливы. Счастьем хотелось делиться, нужно было, чтобы пел весь зал. Через три дня мы обзавелись скутером, гоанским другом таксистом Джоном, штанами али баба и цветастыми туниками.
Мы задружились с нашими соседками по отелю, развеселой пенсионеркой и ее бледнолицей вечно печальной дочерью. Пенсионерка лихо опрокидывала с нами ром и ела не дезинфицированными пальцами курицу карри на пляже, сочно зачерпывая соус лепешкой с маслом и чесноком.
Ее дочь вздыхала, едва ли ела и шарахалась всего
Через пять дней дочка сошла с дистанции вместе со своими антисептиками, схватив невесть откуда кишечный грипп.
Мы ели с ее мамой куриные крылышки в придорожной забегаловке с газеты. Грязными руками.
За семь поездок в Индию меня ни взяла ни одна зараза, кроме привезенной из Москвы ангины. Потому что я была там очень счастлива.
В Лиссабоне при музее фармацевтики работает бар. Гости топчут искусственный газон босыми ногами под весенним солнцем и +20. Английский младенец делит с голубем мягкого пупса и ест с земли упавший хлеб.
Счастливо хохочет, выдрав у голубя своего пупса.
Тащит не дезинфицированными руками чипсы у родителей.
Он не заболеет. Счастье - лучший антидот.