В вечерней школе праздновали окончание учебного года. Ни дети, искренне радующиеся летним каникулам, ни их родители никогда не испытывали такой дикой радости в первых числах июня, как преподаватели. Собрались в учительской за большим столом, заставленным фруктами и тортами. Все суетились, передавая друг другу кружки, ложки, чайные пакетики. Смеясь, вспоминали курьезные случаи, происходившие на уроках. Со всех сторон доносилось: "А вы помните, помните?"
"Тише, коллеги, - прервала Алина Николаевна. - По-моему, кто-то стучит". Учителя напряглись – посторонних они не ждали.
Она встала и открыла дверь. Увидев входящих гостей, попятилась и, случайно наткнувшись на стул, медленно опустилась на него. Повисшую тишину прервал возглас преподавателя основ безопасности: "Ну вот! А кто-то со мной спорил". Охватившие воспоминания вернули всех к событиям четырехлетней давности.
В 9А начинался классный час. В вечёрку из школ города после восьмого класса скидывали тех ребят, кто не вытягивал учебную программу, хулиганил или уже попал на заметку полиции. Взрослые с виду, озлобленные, пережившие насилие, мыкающиеся с родителями - алкоголиками, в душе они оставались детьми, которым нужна помощь и забота.
- Ну, что! Будем знакомиться - сказала Людмила Вячеславовна, стоя перед классом.
- Будем. Конечно, будем! - сказал высокий парень, оценивающе разглядывая молодую учительницу, всем видом показывая, что она интересует его только как женщина. Он демонстративно наклонял голову, переводя взгляд от расстегнутой верхней пуговицы блузки учительницы к выставляющимся из-под юбки коленям. Класс, внимательно наблюдавший за происходящим, дружно загоготал.
Людмила Вячеславовна улыбнулась и подумала: "Это мы уже проходили, вот и вырисовывается наш будущий лидер".
- Я очень рада, что мне дали такой жизнерадостный класс, - сказала она. - Как вас зовут, молодой человек?
- Меня зовут Даниил, - ответил парень, - но для вас я просто Даня. А что вы делаете сегодня вечером? Может, сходим куда-нибудь?
- Если тебя надо проводить после уроков, - парировала классная, - я могу попросить своего парня. Он в спецназе служит. Тебе с ним будет безопасно. А девушек, Даня, покоряют не идиотскими шутками, а поступками.
Она хотела еще что-то сказать, но двери кабинета распахнулись, и показалось, что влетела молния. Опоздавшая ученица, приняв Людмилу Вячеславовну за одноклассницу, оттолкнула ее в сторону и плюхнулась на свободное место.
- А ты что за жар - птица? - спросил Даня. - Чего опоздала? Погода нелетная?
Класс сотрясался от смеха.
- Клюв защелкни! - грубо ответила девочка. - Тоже мне орел нашелся! Крылья свои воробьиные не растопыривай.
Учительница обратилась к опоздавшей:
- Как вас зовут?
- Юля, - ответила девочка, не вставая с места.
- Ты почти угадала, Юля, - продолжала Людмила Вячеславовна, - у Даниила, с которым ты сейчас так мило поговорила, фамилия Орлов. Можно считать, что знакомство состоялось, и ссориться не будем. Продолжаем классный час.
Ей сразу стало ясно, что борьба за лидерство примет масштабы войны. Так и получилось, вражда разделила класс на две группы.
Девчонки были на стороне Даниила. К тому же они сразу невзлюбили одноклассницу за её дерзость и яркость. Юля на самом деле была очень красивая, и все мальчишки поддерживали её, мечтая проводить домой. А она подогревала их воображение, щеголяя по школе в короткой юбке, сшитой своими руками.
Даня постоянно изводил Юлю колкими шутками, а девочка, исчерпав словарный запас и переходя на жуткий мат, набрасывалась на него, пытаясь вцепиться острыми ногтями в лицо обидчика, а когда парень перехватывал ее руки, в ход шли каблуки. Слухи о жестокости Юльки быстро расползлись по школе. Ребята обходили её и старались не общаться, любое сказанное слово могло вызвать взрыв агрессии и превратить юную симпатичную девочку в злобную опасную тигрицу.
Юля родилась вдали от города. Росла без отца, а из рассказов матери знала, что он был заведующим клубом, приехавшим на работу в их деревню. Красивый парень быстро вскружил голову молоденькой доярке, но через несколько месяцев, узнав, что она беременна, исчез в неизвестном направлении.
Родив девочку, мать запила. Работу она бросила и стала общаться с мужиками из соседней деревни, приехавшими из Узбекистана на заработки. Те, узнав о молодой женщине, готовой за небольшие деньги или бутылку на многое, приходили к ней вечерами и пили до утра. Юлька в ужасе убегала в сарай, понимая, что однажды эта компания доберется и до неё.
Девочке было тринадцать, когда пьяный бригадир нашел её, затаившуюся в углу под старыми телогрейками. Она плакала от боли, беспомощности, страха. Кричала и звала маму. Пьяная мать не слышала, она лежала в доме под очередным пыхтящим любовником и смотрела мутными глазами на двух мужиков, ожидавших своей очереди. Перенесшую этот кошмар Юльку приютила соседка баба Катя и на следующий день пошла в полицию. Участковый, давно знавший о том, что происходит у него в деревне, сам пользовался услугами безотказной женщины, и начинать расследование ему не хотелось.
Баба Катя поняла, что справедливого возмездия не дождаться, увезла девочку в город к своей младшей сестре. Тетя Полина, поплакав, согласилась оставить Юлю у себя. Жила она одна, муж умер, дочери выросли и разъехались по разным городам, заботиться стало не о ком. Пять лет назад вышла на пенсию, от скуки стала шить на старинной ручной машинке незатейливые халатики и продавать их на рынке. "Не переживай, Катюша, езжай себе спокойно, - сказала Полина сестре на прощание. - И выкормлю, и выращу я нашу девочку, буду тебе писать. А мать - то её как?"
"А никак! - ответила баба Катя. - Я ей сказала, что увожу дочку в город. А она документы отдала и рукой махнула. Плачет и молчит, совсем плохая стала".
Юлька не могла прижиться ни в одной школе. Училась она неплохо, но поведение было ужасным. Постоянно дралась, устраивала скандалы и в конце концов ее поставили на учет в полицию.
"Ты пойми, дочка, - говорила ей тетя Полина, - заберут ведь тебя у меня! В детдом отправят. Как мы друг без друга? Пропадем ведь, привыкли уже. Ты стерпи, не принимай к сердцу. Тут хорошие люди, они не причинят тебе зла. Хочешь, шить тебя научу?
Под звук машинки, знаешь, как успокаивается внутри, легко стает и чисто". Девочка плакала. За два года она очень привязалась к этой доброй, заботливой женщине. Тетя Поля стала по-настоящему родным человеком. Её нежность и тепло окутывали душу, согревали и притупляли боль от страшных воспоминаний.
В кабинет директора школы влетела пожилая растерянная учитель физики.
- Дмитрий Владимирович! Скорее! - кричала она. - Скорее, там Орлов! У него кинжал! Скорее! Он всех зарежет!
Директор, опрокидывая кресло, помчался в класс. Около доски в окружении мальчишек стоял Даня, они с восторгом рассматривали мощный охотничий нож. Все было тихо, ни драки, ни угроз.
"Понятно, - подумал директор. – Хитрец Даня. Нашел, чем парней отвлечь от короткой Юлиной юбки, переманивает противника".
- Орлов! - строго сказал он. - Нож быстро сюда, и за мной в кабинет.
Даниил рассказал, что принес холодное оружие из папиной коллекции просто показать ребятам, чтобы позавидовали. И никого пугать не собирался.
- Нож остается у меня до прихода родителей, им отдам, - сказал директор. - А ты в класс - учиться. И больше никакого оружия.
За долгие годы в вечерней школе появились два негласных закона. Во-первых, в кабинет директора детей по мелочам не вызывать. Только если случилось что-то из ряда вон выходящее и нужен был серьезный разговор или если появлялся повод кого-нибудь поблагодарить, что, к сожалению, происходило редко. Как говорила преподаватель истории, очень любившая тему отечественной войны: "Мы солдаты на передовой, а вы в штабе - последняя инстанция".
Во-вторых, наученные опытом педагоги знали, что вызов родителей часто оборачивался сторицей для детей. Узнав о шалостях в школе, ребят просто били, унижали и жестоко наказывали, что делало их еще более агрессивными и злобными. Поэтому родственников в школу приглашали только тогда, когда вопрос касался их участия в ситуации. Как в случае с ножом, ведь коллекция папы и находится без присмотра.
Родители Дани пришли быстро. Папа, высокий мужчина, снял куртку и по- хозяйски сел за стол выставив на обозрение здоровенные руки, покрытые тюремными татуировками, фаланги пальцев сливались в одно большое синее пятно от количества перстней, наколотых на них. Сопровождавшая его тихая женщина скромно присела на диван, не сводя восторженных глаз с любимого мужчины. Во время всего разговора она не проронила ни слова, только утвердительно кивала головой и громко сморкалась.
Выслушав речь директора и просьбу закрыть коллекцию ножей под замок, папа заявил: "Ну и что? Зарежет кого-нибудь – значит, отсидит. В тюрьме люди тоже живут неплохо". Он заржал и, поднявшись со стула, направился к выходу, показывая, что разговор закончен. Дамочка подскочила за ним. В дверях она оглянулась и, прошептав "Извините", исчезла так же тихо, как пришла.
Присутствовавшие в кабинете педагоги переглянулись. Директор покачал головой и, ничего не понимая, сказал: "Вот, как-то так и поговорили. Ну, что, коллеги, за работу".
Данила родился в обычной семье. Все было неплохо, пока отца не уволили. Мама продолжала работать, папа устроиться не мог. Устав выслушивать упреки жены, он ограбил таксиста. Задержали его моментально, как говорится, "по горячим следам". Пока он сидел, мама убивалась на трех работах. Сыном она не занималась, он был полностью предоставлен сам себе. Учился хорошо, но постоянно чувствовал себя одиноким.
В школе на него внимания не обращали, ничего особенного в этом мальчике не было, такой же, как все, обычный школьник. Даня не знал, как стать заметным. Однажды, забравшись во время перемены на подоконник в туалете, он поджог газету и поднес её к датчику пожарной сигнализации. Что тут началось! О нем говорили все учителя и ученики. Наконец-то он получил заслуженное внимание. Но такая слава сработала против него. С гимназией пришлось расстаться, перевели в обычную школу недалеко от дома. Из тюрьмы вернулся отец.
Мама облегчённо вздохнула. "Сейчас все будет хорошо", - думала она. Но муж надежд не оправдал. Он задумал с новыми друзьями ограбление инкассаторов, и опять ничего не получилось, только заработал ещё один срок. В новой школе у Дани все складывалось неплохо. С ребятами дружил, но был незаметен среди отличников и активистов.
А внимания хотелось по-прежнему. Однажды вечером он подошел к витрине супермаркета и со всей силы ударил по ней металлической трубой. Витрина стеклянным дождем осыпала прохожих. "Вот теперь все в школе про меня узнают", - подумал он и сел на корточки дожидаться бегущих к нему охранников. После этого случая его поставили на учет в полицию.
Отца отпустили по условно-досрочному освобождению. Мама в этот раз радовалась как-то по-особенному. Она накупила всяких деликатесов, приготовила праздничный ужин и, порхая между кухней и комнатой, напевала песенку группы На-На "Все перемелется, родная, все перемелется, пойми". Папа с сыном смотрели на неё с удивлением. Даня такую радостную маму не видел давно. На следующий день он пришел из школы и увидел отца, сидящего за столом. Перед ним стояла начатая бутылка водки и большая рюмка. "Привет! - сказал Даня. - Мама еще на работе?"
"Мама твоя нас бросила, - зло сказал отец. - Сбежала, сука, уехала! Вон, записку оставила. Читать умеешь - читай!"
В записке мама писала, что так больше не может, она хочет жить по-новому, что встретила человека и уехала с ним в другой город. Просила у Даньки прощения и обещала вскоре забрать его с собой. И Даня почему-то отчетливо понял, что мама никогда его не заберёт, и с удивлением подумал, что исчезновение мамы нисколько его не расстроило. Они были так далеки друг от друга последние годы.
Через месяц отец привел в дом тихую, скромную женщину. "Встречай, сын, новую хозяйку, - сказал он. - Это Варя! Она будет любить тебя и уважать. Да, Варя?" И он хлопнул женщину огромной пятерней ниже спины. "Ну, будет и будет", - подумал Даня. Ему уже никто был не нужен.
Постоянные стычки между Юлей и Даней заставили принимать срочные меры. Педагоги давно заметили, что у этих ребят, прошедших в раннем возрасте тяжелые испытания, есть внутреннее тепло. Они всегда готовы прийти на помощь. А надменностью, хамством и бравадой они пытаются защитить свои маленькие исковерканные души от проникновения лжи, боли и страха.
В класс зашел преподаватель основ безопасности. "Ребята! - сказал он. - Скоро в городе будут проводить "Зарницу". Нашей школе предложили поучаствовать. Я тут поразмышлял и понял, что лучше вас мне никого не найти. Будем тренироваться и покажем на соревнованиях мастерство. Одна надежда на вас. Поможете? Даниил, соберем команду?"
Даня не поверил услышанному. "Не может быть! - подумал он. - Из всего класса, из двадцати пяти человек майор обратился ко мне. Лично, по имени. Значит, они меня заметили, получается, что я нужен!"
Он встал, вытянулся по стойке смирно и четко произнес: "Будет сделано, товарищ майор!" Обернувшись к классу, спросил: "Ну что, парни, надерем всем уши?" Мальчишки восторженно загудели и затопали, девчонки радостно хлопали в ладоши.
Юлька, покачивая бедрами, медленно шла по коридору. Её остановила мастер по швейному делу.
- Юля, - обратилась она, - я смотрю на твою одежду и вижу, что шила сама.
- Не совсем, тетя помогала, - ответила девочка, - а что?
- Как что? - удивилась мастер. - Мне помощницы нужны. Ребятам надо форму шить к "Зарнице". Ты сможешь?
- Не знаю, - ответила Юля, - я плохо умею, только юбки пробовала. Вдруг, пообещаю, а не смогу?
- Ты не сможешь? - усмехнулась швея. - Ты все сможешь, главное захотеть. И одноклассниц приводи. Всех научу. А если тебе на самом деле нравится шитье, могу помочь. Сделаю из тебя закройщика и все тонкости покажу. Хочешь?
- Конечно, хочу! - радостно сказала Юля. - Мы придем с девчонками.
Закипела работа по подготовке к соревнованиям. На ссоры времени не было. И все были бы довольны, если бы не классный руководитель. Людмила Вячеславовна зашла к ребятам и сказала: "Сегодня директор подписал приказ. У кого двойки, к подготовке и участию в игре допущены не будут. Так что сначала исправляем, потом работаем".
Новость классу не понравилась. Они собрались после уроков за школой, обсуждая приказ. Людмила Вячеславовна наблюдала за учениками у монитора, подключенного к камере наружного наблюдения. Всё происходящее ей очень нравилось, отклонений от плана не было. "Ребята так увлеклись подготовкой, что, скорее всего, будут исправлять оценки", - думала она.
Пять человек откололись от класса. Учиться они не хотели. На этих ребят уже давно были заведены уголовные дела, и они больше времени проводили в полиции на допросах, чем в школе. Остальные приняли условия директора.
В "Зарнице" 9А занял третье место. Окрыленные победой собрались в классе есть большой торт, полученный в награду. Вспоминая сегодняшние промахи, решили, что к будущим соревнованиям станут готовиться сразу с начала нового учебного года.
Многие ребята ушли из школы после девятого класса. Юля и Даня больше не ругались, только изредка грозно посматривали друг на друга. Они решили закончить одиннадцать классов. Даня все свободное время проводил в оружейной комнате. Собирал и разбирал автомат. Стрелял из пневматической винтовки и в лазерном тире.
Часами торчал на полосе препятствий, выполняя сложные элементы специальной военной подготовки. Ему льстило, что преподаватели - настоящие офицеры запаса - разговаривают с ним, как со специалистом. И уже несколько раз ставили его инструктором по стрельбе у девятиклассников.
Юлька погрузилась в шитье. Под присмотром мастера она начала полностью обшивать себя и тётю Полю. И, скупив на фабрике обрезки кожи, собрала из них куртку, которую не снимала даже во время уроков. В одиннадцатом классе Юля и Даниил сидели на уроках за одной партой.
Учителя отмечали, что такого дружного класса в вечерке не было давно. Хотя, если честно, так они говорили каждый год.
После выпускных экзаменов все прощались, обещали созваниваться, вручали педагогам цветы и благодарили за заботу. Закончили школу и Юлька с Даней. Ребята ушли, держась за руки. Перед этим они долго стояли под окнами, махая учителям, смотрящим им вслед.
Больше про них ничего не было слышно.
"Тише, коллеги, - прервала Алина Николаевна. - По-моему, кто-то стучит". Учителя напряглись – посторонних они не ждали.
Она встала и открыла дверь. Увидев входящих гостей, попятилась назад и, случайно наткнувшись на стул, медленно опустилась на него. В учительскую вошла очаровательная Юлька, за ней, держа огромный торт, протиснулся Даниил. В голубом берете десантника он казался намного старше.
- Боже, как летит время, - прошептал кто-то за столом.
- Вот, пришли вас поздравить с окончанием учебного года! - выпалил Даня. - И сказать вам всем большое спасибо!
- Расскажите про себя, - попросила Алина Николаевна. - Где вы, как?
- Я вот в отпуск приехал, потом по контракту в Псков, решил остаться в армии, - ответил Даня. - Поступать буду в военное училище. А Юльку уговорил со мной ехать.
- Извините, но мы еще и по делу, - вступила в разговор Юля. - Мы приглашаем вас всех на нашу свадьбу, будем рады видеть.
Она подтолкнула парня к выходу.
- Да! - сказал он. - Пойдем мы - дела. И еще раз спасибо!
На свадьбу от школы отправили Людмилу Вячеславовну. Родителей ребят там не было. Мать Юли окончательно спилась и умерла, ни разу не вспомнив о своей дочери. Отец Дани, если бы и хотел, приехать не смог, он в очередной раз сидел в тюрьме.
Зато как на свадьбе отплясывали баба Катя и тетя Поля, искренне радуясь за совсем чужих, но очень родных ребят.