Ничего нового.
Что будет, то было…
Последние годы вся работа командира штурмовой группы капитана Воронкова – долгое ожидание приказа и его молниеносное исполнение.
Просто получить приказ и выполнить его.
Без раздумий и сопливой философии о слезинке ребенка.
И чаще всего исполнение приказа оказывается намного легче ожидания в полной боевой выкладке.
Иногда очень громкого ожидания, с забористым матерком в начале и привкусом крови на хриплом выдохе из легких в конце изнуряющего учебного маршброска.
А иногда тихого многочасового ожидания с едва различимым зубовным скрежетом и белыми от напряжения костяшками пальцев, впившихся в металл оружия.
Ожидания в холоде, проникающем до глубин костного мозга, и в жаре, которая выжимает из тела ядовитый пот, разъедающий до мяса глаза и спину.
Ожидания до кровавых мозолей, когда несколько месяцев вживляешь в себя смертоносное железо, чтобы потом не различать свою старую и новую плоть. Ожидания с фоном из постоянной, по принципу кашу маслом не испортишь, отработки движений до такой степени, чтобы в нужный момент уже и мысли не было думать после приказа как надо делать, а просто взять и сделать.
Просто сделать…
Рвануть вперёд и сделать.
Не думать о том, что за углом тебя ждёт смерть…
Не думать, что последний полученный приказ выглядит дурацким и ты бы на месте генерала его не отдавал, а если бы и отдал, то приказ был бы совершенно другой…
Еще час назад было известно где и кто находится в салоне захваченного террористами самолета.
Вес, рост, пол, возраст, ручная кладь, багаж, прописка, на чем и с кем приехал в аэропорт отправления, банковские счета и движения по ним, есть ли родственники за границей, какие ноутбуки и с какими дополнительными аккумуляторами к смартфонам на руках и в багаже…
Было известно какие именно взрывные устройства могут быть на борту и где они могут быть спрятаны.
Спасибо примерам заранее присланным террористами.
Не было известно лишь кто из пассажиров участвует в захвате самолета и кому в случае штурма по плану поручено всех взорвать.
И еще час назад группа Воронкова была готова к работе.
Дело оставалось за малым. Если террористы не блефуют, кто возьмет на себя ответственность за возможные жертвы в случае взрыва?
И вот несколько минут назад штурмовая группа Воронкова после часового ожидания на исходных позициях вошла в самолет. Перед этим не было ни светошумовых гранат, ни призывов к пассажирам покинуть самолет, ни летящих по полю машин, ни электромагнитного импульса, убивающего незащищенную электронику…
Ничего внешне эффектного.
Только плевок издалека пеной на бетон под самолетом, чтобы после взрыва не дать лишнего горючего возможному пожару.
А перед этим немного газа в салон сквозь просверленные в алюминии отверстия.
Воронков шел первым. Никаких щитов перед собой, только пистолет в руке, чтобы мгновенно реагировать на любое движение в покойницкой.
Без рефлексии.
Ведь они здесь уже все давно мертвы.
Как только был захвачен самолет.
А штурмовая группа лишь идет за ними в царство Аида. И будет отлично, если живые из группы Воронкова сумеют вывести наружу как можно больше эвридик.
Главное – не тратить много времени на тех мертвецов, которые хотят остаться у Аида.
Такому – пуля в лоб.
И все.
Даже если этот мертвец и выглядит как сопливый подросток.
Главное – эвридики.
Они были сегодня разные. Эти эвредики. Маленькие и большие. Тяжелые и легкие. Сегодня - только мужского пола, но с двумя исключениями. В дорогом прикиде из Амстердама и в дешевке с «Садовода». В креслах и на палубе между ними. Эвридики были везде. От кабины пилотов, до кормы.
И все они уже были давно мертвы. Их надо было только брать, передавать в центральный проход и уже оттуда волочь к выходу.
Ничего нового. Как на отработках.
Они ведь были мертвы.
И молчаливы.
Как манекены.
И никто из них не сопротивлялся.
Обычные расслабленные мертвецы, у которых еще не началось трупное окоченение.
Очень удобные при переноске.
Не то что те, в прошлом месяце, которые вопили и лезли пальцами в глаза. Цеплялись за мебель в самый неудобный момент.
У Воронкова под маской противогаза даже появилась в какой-то момент гримаска легкого разочарования – его оружие, впрочем, как и оружие его бойцов, оказалось сегодня не при делах. Только лишний балласт. Как и отшлифованные до предела навыки в стрельбе.
Какая-то часть Воронкова немного расстроилась такому выверту Мироздания.
Ну да ладно.
Еще не вечер.
Как-нибудь в другом месте в другое время получится пострелять и по выглядящим живыми мертвецам…
Командир штурмовой группы капитан Воронков бежал по центральному проходу самолета. Он заглядывал под кресла, перепрыгивал через брошенные в спешке и неразберихе вещи и пытался найти кого-нибудь из оставшихся заложников. Вдруг кого пропустили. Но нет, никого не было… К счастью… На пол пути к носу ему прямо в голову через ухо пришел радиоприказ найти и доставить на Большую землю все то, что осталось от мертвого ребенка Хромовой.
Для чего это понадобилось генералам в штабе капитан не понимал.
Но приказ был, его необходимо выполнять.
Каким бы тупым он не казался.
Даже ценой своей жизни.
В любом случае, это не его компетенция.
Он исполнитель.
Но первым делом люди в самолете.
Воронков влетел в кабину. Никаких признаков жизни. Ни летчиков, ни стюардесс, ни приблудных пассажиров, ни его тормознувших бойцов из штурмовой группы… Он развернулся и помчался назад: в ухо уточнили, что ребенок Хромовой находится среди мусора в контейнере, из которого в полете выдают еду пассажирам…
Воронков подлетел к контейнеру в корме самолета.
Доложился, что в салоне никого не осталось.
Никого кроме него самого и трупа пассажира, умершего еще в воздухе.
Капитан залез руками в контейнер, вывалил его содержимое на пол. Раскидал по сторонам окровавленные комки ваты и бинтов. Один из комков привлек его внимание…
На вату он не был похож.
Воронков взял его в руки. Чертыхнулся внутри маски.
Окровавленный червяк.
На мгновение у него перехватило дыхание…
Мироздание таки показало ему себя с неожиданной стороны.
Из-за этого непойми чего он рискует своей жизнью!
Капитан аккуратно опустил червяка себе в карман на правой штанине и шагнул прочь от контейнера… Когда до ближайшего выхода оставался шаг, сработало первое взрывное устройство в багажном отделении самолета. В борту от объемного взрыва газа образовалось непредусмотренное проектом отверстие. Взрывной волной сдуло часть пены с бетона под самолетом и уже второй взрыв, самый обычный, выбросивший во все стороны несколько порций огня и металла, пробил баки с горючим и воспламенил его.
Воронков кинул свое тело прочь из салона самолета, без особой надежды, что внизу смягчит его падение спасательный трап и пена. Огненный смерч подхватил капитана, и он, зажмурившись, полетел вдоль борта самолета. Пламя лизнуло лицо и руки. Где-то сзади последовал еще один взрыв. На сей раз взрывная волна была немного сильнее второй, она подтолкнула капитана в спину прочь от Боинга.
Новая порция огня обогнала его. Воронков открыл глаза и увидел летящий ему на встречу бетон. До встречи с ним было всего несколько метров. Тело рефлекторно развернулось, готовя себя к удару.
Ничего нового...