О хрущевском освоении целины и повсеместном выращивании кукурузы известно довольно широко. А вот о политике ликвидации «неперспективных деревень» многие историки предпочли забыть. Истребление десятков тысяч сел стало тайной за семью печатями. Только открытие архивов дает возможность узнать подробности одного из самых неудачных решений советской власти.
Для чего городить огород
Никита Хрущев, принявший решение «догнать и перегнать Америку» по производству мяса и молока, втянул Советский Союз в целинную и кукурузную эпопеи. К концу 1950-х годов стало ясно, что данные действия провалились, и надо принимать срочные решения по дальнейшей судьбе сельского хозяйства страны. Руководство СССР, имевшее опыт неоспоримых успехов в промышленности и строительстве, посчитало – на похожую индустриальную основу надо переводить деревню. Развитие традиционных регионов земледелия стало невозможным из-за перераспределения средств в пользу целины и оттока туда кадров. Решили, что создание крупных сельскохозяйственных предприятий поможет решить данную проблему. Власти рассчитывали, что, в зависимости от местных условий, средние размеры создаваемых хозяйств составят от 10 до 30 тысяч гектаров. Люди разместятся в одном или нескольких поселках численностью до 10 тысяч человек. А традиционные для сельских жителей небольшие поселки, села, хутора, разбросанные на бескрайних просторах Руси-матушки. Никита Хрущев, недолго думая, дал команду убрать с пути «прогресса».
С 1959 по 1980 год в СССР действовала программа ликвидации неперспективных деревень.
Согласно статистике
Официальный старт компании дал пленум ЦК КПСС в декабре 1959 года. Было решено за 1959-1975 годы сократить количество деревень в 5-6 раз – до 115 тысяч. Чтобы определить, какой деревне жить, а какой «умирать», разработали их деление на перспективные и неперспективные.
Перспективность определяли по бюрократическим лекалам.
- Следовало оставлять поселения с солидными трудовыми ресурсами (население от тысячи человек);
- наличием требуемых культурно-бытовых заведений (больница, школа, клуб, магазины);
- хорошими жилищными условиями и возможностью дополнительного строительства;
- благоприятными природными и климатическими условиями.
Мелкие населенные пункты, не соответствующие требованиям, объявлялись неугодными.
Но, согласно приведенной на пленуме статистике, перспективными на тот момент оказались всего 8% населенных пунктов. Чтобы расширить их перечень, ввели категорию «переходные деревни», судьбу которых предстояло решать по мере выполнения программы. Но даже с такими правками под «годные» поселки попали в основном районные центры и центральные усадьбы крупных колхозов и совхозов. Остальные – 80% мелких населенных пунктов – в их число не вошли.
Что ждало неперспективную деревню?
Деревни попадали в список неперспективных независимо от желания жителей, исторических особенностей и местности. В райисполкомах и парткомах формировались комиссии по созданию агрогородков. Работа начиналась не со строительства, а с ликвидации оказавшихся ненужными сел и поселков. Людей из таких деревень планировали расселять. Количество ликвидированных поселений включали в годовые и пятилетние планы. Казалось – какая разница жителям деревни, объявленной неперспективной? Живи себе спокойно дальше! Не тут-то было.
Поселение, попавшее в «черный список», лишалось права на новое строительство, там запрещалось покупать жилье. Его снимали с финансирования, замораживали строящиеся объекты, не планировали новые, не проводили капитальный ремонт. Затем закрывали школы, клуб, магазины. Колхоз присоединяли к соседнему, часть людей теряла работу. Завершалось все ограничением, а затем отменой транспортного сообщения – автобусы проезжали мимо.
Люди понимали – теперь здесь делать нечего. Согласно планам развития в агрогородках – именно так называли укрупняемые деревни – должны были приступить к массовому строительству жилого фонда. В радужных мечтах с научным обоснованием планировали возведение двухэтажных домов, где, несмотря на декларируемую ликвидацию различий между городом и деревней, водопровод и туалеты оставались, как тысячу лет назад, на улице. В новых домах крестьянам не создавали условий для ведения личного подсобного хозяйства. Не давали участки под огороды, но, уступив требованиям, стали выделять землю – причем в месте, сознательно отдаленном от поселка. Планам не суждено было сбыться, экономика СССР не справлялась с поставленными задачами. За годы действия программа не была профинансирована даже на четверть. Возведение жилья и развитие инфраструктуры возложили на местных сельхозпроизводителей. Теперь колхозы и совхозы тратили деньги не на развитие сельхозпроизводства и рост зарплат, а на строительство жилья и благоустройство территории.
Сельская мафия
Параллельно с ликвидацией деревень началось укрупнение хозяйств. Например, в Белоруссии в начале 1960-х годов среднее количество земли одного колхоза выросло с 1212 до 8669 гектаров. Колхозы реформировали в совхозы, лишая людей пусть и условной, но собственности – ведь колхоз юридически частное предприятие, состоящее из паев участников. Начался этап гигантомании – стали появляться «агровеликаны» площадью 20-30 тысяч гектаров.
Но вместо увеличения эффективности за счет концентрации производства произошел обратный процесс – хозяйства после объединения давали меньше продукции. Получилось так потому, что большие размеры снизили управляемость, увеличили транспортные издержки. Исчезла заинтересованность работать от души – раньше произведенное способствовало развитию родной деревни, а теперь уезжало куда-то в центр. Создание гигантских хозяйств сконцентрировало в руках руководителей огромные ресурсы, и они, под угрозой срыва производственных планов, могли диктовать волю местному партийному руководству. Это привело к формированию локальных производственно-сбытовых мафий, которые часть сельхозпродукции реализовывали на сторону, зарабатывая огромные деньги. Партийное руководство, получая шикарные подарки и внушительные суммы, предпочитало не вмешиваться, довольствуясь выполнением, пусть иногда лишь на бумаге, нужных показателей.
Это приводило к тому, что человек, вынужденный уехать из родной деревни перебирался не в рекомендованное место, а удирал в город. Первыми бежали самые толковые и рукастые – их с удовольствием брали на заводы. Деревни пустели, сельское население стремительно сокращалось – к середине 1960-х годов численность деревенских жителей впервые в истории стала меньше 50%.
К чему все это привело?
За 1959-1979 годы число населенных пунктов в СССР сократилось на 54% - до 383 тысяч. В РСФСР осталось 177 тысяч поселений – 40% от прежнего количества. Цифра катастрофическая, но не объективная. Дело в том, что советский бюрократ, несмотря на партбилет, оставался бюрократом.
Получая планы по сокращению населенных пунктов, шел простым путем: нет деревни на бумаге – значит, ее нет вообще. Для этого часть поселков соединили, некоторые, объединив, переименовали – здесь двойная выгода: с одной стороны, отчитались о ликвидации двух деревень, а с другой, получили премию за новый крупный населенный пункт.
Негативным последствием стало истребление личных подсобных хозяйств. Напрямую их не запрещали, но, переезжая но новое место, не было возможности забрать с собой скотину. Людей заселяли в многоквартирные дома, где, отсутствовала возможность вести личное хозяйство. Осваивать в новом месте выделенные неудобицы не у каждого находились силы и средства, да и желание пропадала. Толковые хозяева, державшиеся за деревню, благодаря возможности обеспечить семью за счет подсобного хозяйства, лишаясь ее, уезжали в город, порывая с сельской жизнью. Оказалось, что, несмотря на заявляемые успехи сельского хозяйства, частники производили значительную часть продовольствия, которым с выгодой обеспечивали горожан. Ликвидация деревень вызвала дефицит продуктов питания – и с ним до развала СССР так и не удалось справиться.
Огромное количество ранее обрабатываемых земель пришли в запустение. Традиционно для личных нужд выделяли наихудшие участки, которые вводились в оборот только за счет непосильного труда. Стоило отдать землю в колхоз, как оказывалось, что выращивать на ней культуры нерентабельно. Большие территории обезлюдили и приобрели дикий заброшенный вид. Оказалось, что даже маленькая деревня несет в себе цивилизационную функция – обустройство природы под нужды человека. Не стало деревень – их место занял природный хаос.
К концу 70-х годов стало понятно – программа провалилась. Официально деление деревень на перспективные и неперспективные прекратили в 1980 году постановлением Росгражданстроя СССР. Но запущенный маховик уже не мог остановиться. Деревня продолжала умирать. Процесс не прекратился и с развалом СССР – сельское население неуклонно сокращается и во многих бывших советских республиках.
P.S
Пожалуйста, оставляйте комментарии, ставьте лайки, а главное подписывайтесь на канал. Для Вас мелочь, а мне приятно)
