То, что в начавшейся Семилетней войне ему одновременно против всех противников не сдюжить, король Пруссии Фридрих II отлично понимал еще до начала глобального конфликта. Поэтому, собираясь драться чуть ли не со всей Европой, решил бить оппонентов поочередно и быстро. Собственно, тактика блицкрига именно тогда и родилась.
Первой жертвой еще не старого Фрица стала одноязычная Саксония, в которую он вторгся 29 августа 1756 года. Уже через неделю пала столица курфюршества – Дрезден. Не оказавшая захватчикам ни малейшего сопротивления 18-тысячная саксонская армия укрылась в лагере на высоком плато у города Пирна, и была немедленно окружена. Причем сам глава государства – Фридрих Август II (он же король Польши Август III) предпочел запереться в замке Кёнигштайн, поручив командование своему тезке и сводному брату (внебрачному сыну Августа II от турчанки Фатимы) графу Рутовскому.
Этот самый полутурок также не горел особым желанием сражаться, больше полагаясь на скорую помощь со стороны союзной Австрии. Надежду на благоприятный исход ему придавало и то, что Фридрих II, судя по всему, решил не тратить солдат в штурмах, а взять саксонцев измором. Так что, первый прусский солдат под Пирной был убит лишь 12 сентября, да и то шальной пулей по ходу спонтанной перестрелки патрулей.
Такое поведение обычно нетерпеливого в своем стремлении к победам прусского короля объяснялось просто. Его разведка доносила, что к Пирне движется австрийский фельдмаршал Броун с войском численностью свыше 33 тысяч человек (около 26 тысяч пехоты и примерно 7, 5 тысячи кавалерии) при то ли 94, то ли 98 пушках. Вот тут-то наш Фриц решил не медлить и, собрав всех, кого только мог отвлечь от осады, выступил навстречу, чтобы навязать цесарцам генеральное сражение. Имея под рукой 18 с лишним тысяч штыков и 10, 5 тысячи сабель, плюс почти сотню артиллерийских орудий, вполне можно было уповать на победу.
Однако на сей раз пруссаки немного не рассчитали. Их марш через горы к Богемской равнине стал известен австрийской разведке, которая тоже была поставлена неплохо. И Броун решил еще более усилить свое преимущество, встретив неприятеля на выходе из горных теснин у города Лобозиц (сегодня Ловосице в Чехии) на склонах высокой горы Лобош. Причем австрияки схитрили, выставив напоказ несколько эскадронов кавалерии и гренадерских батальонов, а основные силы спрятав в складках сильнопересеченной местности. Этот план удался вполне: явившись утром 1 октября к Лобозицу, Фридрих в густом тумане разглядел только приманку, решив, что Броун, как свойственно австрийцам, струхнул и отступил, оставив лишь сравнительно небольшой арьергард. И приказал готовиться к атаке.
Пока прусская артиллерия беглым огнем обстреливала сновавших по склонам хорватских драгун и венгерских гусар, пехота и кавалерия строились в боевой порядок, готовясь преодолевать крутой подъем, густо покрытый виноградниками. Но едва последние экзерциции были закончены, на пруссаков обрушился град ядер и гранат из тяжелых австрийских пушек – благо туман немного приподнялся. Стоявшие плотными рядами гренадеры сразу же принялись нести большие потери.
Выручать пехоту ринулись (причем по собственной инициативе) прусские кавалеристы. Однако скакать приходилось вверх по склону горы, поэтому преодолеть расстояние до вражеских позиций быстро не получилось. Австрийцы тотчас перенесли огонь на всадников, легко отбив эту атаку. Упрямые питомцы фон Зейдлица откатились, перегруппировались и… снова поскакали прямо на вражеские пушки.
- Боже, что делает моя кавалерия! – возопил наблюдавший эту картину Фридрих II. – Атакует второй раз – и опять без приказа!
Повторная попытка предсказуемо закончилась так же, как и первая. Даже еще хуже, ибо кирасиры вдобавок ко всему угодили в болото, где едва не утонул сам их прославленный командир. Едва не смяв в паническом отступлении пехоту (Фридрих даже был вынужден отдать приказ стрелять по своим), разгромленная конница отошла далеко в тыл и с этого момента в сражении уже не участвовала.
Тем временем прусская пехота немного оправилась, и командовавший ею герцог Бевернский вместе со своими солдатами принялся карабкаться на Лобош. Но воодушевленные австрийцы продолжали отбивать один натиск за другим. К полудню туман рассеялся окончательно – во всех смыслах этого выражения: Фридрих убедился, что имеет дело со всей армией Броуна, а не с ее частью. Чтобы понять чувства, охватившие короля Пруссии в этот момент, нужно вспомнить о 15-летней давности сражении при Мольвице, когда пруссаков спасли лишь чудо и генерал Шверин. Как и тогда, Фридрих вдруг почувствовал необходимость срочно отбыть с поля боя. Что, собственно, сейчас же и сделал, успев только приказать Бевернскому еще разок попытаться взять проклятую гору.
Удивительно, но пруссаки вновь сумели выскочить из практически безнадежной ситуации! В своей последней атаке им, наконец, удалось сойтись в штыки с австрийцами и заставить их отступить к Лобозицу, на окраинах которого завязались упорные схватки. В сам город удалось ворваться в четвертом часу пополудни. Произошло это после того как прусские артиллеристы открыли по Лобозицу ураганный огонь, вызвав большой пожар. В огне погибло множество раненых как с одной, так и с другой стороны.
К Фридриху немедленно отправили гонца. Не без труда разыскав короля в деревушке Виниц (Билинка), закопченный пороховой гарью и забрызганный кровью майор с трудом смог убедить его, что донесение соответствует действительности. На закате стрельба, наконец, стихла, и разошедшиеся по бивуакам противники принялись подсчитывать свои потери. У Фридриха выбыло из строя 97 офицеров, 109 унтеров, 2600 солдат, а еще 260 попали в плен или дезертировали. Браун недосчитался 123 офицеров, включая одного генерала, и 2018 солдат убитыми и ранеными, плюс еще 718 пленными. Но его армия отнюдь не утратила боеспособности, а кавалерия, так и вовсе осталась целехонькой. В общем, на следующий день пруссаков ожидало не менее тяжелое испытание, чем днем минувшим.
Еще неизвестно, чем бы все кончилось, имей австрийцы более смелого и решительного командующего. Броун же пришел к выводу, что свою основную задачу – остановить продвижение Фридриха вглубь имперских владений – он выполнил. Поэтому ночью отвел свои войска на заранее подготовленные позиции. Прусский король и его генералы не сразу поверили своим глазам, когда увидели, что поле сражения осталось за ними. Впрочем, последние события произвели на Фридриха II должное впечатление.
- Австрийцы уже не те, которых мы легко били раньше, - был вынужден признать он.
Так и не дождавшись помощи от союзников, саксонская армия 16 октября капитулировала. Всех ее солдат пруссаки немедленно поставили в свой строй. Хотя, честно говоря, толку от этого пополнения не было никакого: при первой же возможности саксонцы перебегали к противнику целыми полками.