Это было больше шести лет назад, и я не могу поручиться за дословность, но процентов на девяносто пять слова Елены Калитеевской звучали именно так. Возможно, даже на все сто. Покупка джинсов как раз была актуальной, поэтому цитата из лекции врезалась в память. Это была для меня, наверное, первая очная лекция по гештальт-терапии — в рамках лектория «Гештальт в лицах». Тогда я проходила терапию, но еще не была студенткой обучающей программы.
Вспомнила об этом, натолкнувшись в ФБ-группе на очередной пост и многочисленные комментарии, касающиеся оплаты услуг терапевта. Поняла, что чувств и соображений по этому поводу много, но сперва сделаю ремарку…
Я знаю, что такое «нет денег». Не «пора менять доллары», а нет денег на джинсы — не вторые, единственные. Или нет денег на еду. В детстве с этим было настолько плохо, что до осознания дошло ближе к тридцати годам, и то не без помощи психотерапии. Есть люди, которые в детстве познают бедность и потом стараются как можно скорее из нее выбраться. Я долгое время не пыталась, потому что, говоря психоаналитическим языком, «хорошо работали защиты». Когда чувствительность не работает, очень многое возможно, в том числе довольствоваться малым. Это отдельная и долгая история.
С началом психотерапии чувствительность стала увеличиваться, «защиты» — отказывать. В поле восприятия попал тот факт, что у меня есть потребности и многие из них нельзя удовлетворить без денег. Кроме того, благодаря той же психотерапии стало очевидно, что я уже не могу пахать, как в юности. Что я устала, измучилась и что некоторые способы зарабатывания мне сейчас не по плечу или не по нутру настолько, что просто — «нет» . В сочетании с внезапно обнаруженными потребностями, поверьте, это та еще история. Опять же отдельная и длинная… Пишу это, чтоб обозначить, что у меня не умозрительный опыт в этой теме, а более чем осязаемый.
Что, опираясь на это, думаю по поводу стоимости психотерапии.
Возможность получать доступную терапию или даже бесплатную есть всегда. Есть терапевты, которые пишут кейсы по окончании базового курса, для сертификации по специализации или же готовы работать за маленькие деньги для опыта — в начале практики.
Я сама была «кейсовым» клиентом, когда денег на терапию не было совсем. И очень благодарна терапевту и тренеру, у которого терапевт училась (и, соответственно, брала супервизию) за эту возможность.
Я сама брала клиентов — в начале практики — «за аренду». А потом для написания кейсов или статей предлагала клиентам работать за небольшие деньги. Важно: у такого контракта были временнЫе рамки. Я понимала, сколько буду работать на таких условиях.
Невозможно получать терапию бесплатно или за минимальные деньги всю жизнь. Но это и не нужно. Какой бы ни был «запрос» на такую терапию, первоочередная задача для клиента, если он хочет получать терапию длительно и находит для себя в этом пользу, — найти ресурсы для изменения своего финансового положения. Чтобы у человека стабильно были деньги на жилье, еду, минимальный телесный комфорт и, если он этого хочет, на терапию. А уже с помощью терапии можно решать остальные вопросы. Поиск смысла жизни, когда «прикрыты тылы» и когда нужно думать о хлебе насущном в буквальном смысле слова, — это два совершенно разных запроса.
Что можно успеть за 10, 20 сессий? Очень много. Это больше двух или четырех месяцев соответственно. И если за это время клиенту не удастся найти/сменить работу, то с помощью терапии он сможет обозреть имеющиеся у него ресурсы, а они есть всегда. Это тема еще одного текста — ресурсы среды и умение их рассмотреть. Мое детство закончилось гораздо раньше, чем моя бедность. Еще долгое время, уже будучи вполне взрослым человеком, я не умела видеть ресурсы, да и вообще так формулировать вопрос.
Кроме того, если уж совсем сложная ситуация — много факторов, из-за которых выход из кризиса, в том числе финансового, затягивается — можно обратиться к еще одному терапевту, готовому работать «за кейс». Если вы исчерпали оговоренное количество встреч и продлить такой контракт терапевт не хочет (что резонно), вы можете обратиться к другому специалисту. Я знаю такие случаи.
Также некоторые терапевты предлагают так называемую ценовую вилку. Минимальную и максимальную стоимость своей сессии. И клиент может выбрать посильную для себя оплату. Так было в случае работы с моим первым терапевтом в гештальт-подходе. Я назвала сумму. В процессе терапии нашла другую работу — хорошо оплачиваемую. И после этого мы передоговорились на другую сумму (с моей подачи), так как я уже могла платить больше.
Бывает, финансовые сложности возникают уже в ходе сложившихся клиент-терапевтических отношений. Когда клиент мог платить ту или иную сумму, а потом по каким-то причинам это стало невозможным. Сама терапия — это «управляемый кризис», поэтому ее следствием могут быть всевозможные жизненные изменения. В том числе и изменение материального положения. В том числе в сторону его ухудшения. И так бывает.
Вне зависимости от того, что стало причиной снижения доходов, финансовый вопрос можно и нужно обсуждать с терапевтом. Можно обсуждать вопрос снижения стоимости сессии на определенное количество встреч. Можно договариваться о том, чтобы одна-две сессии состоялись в долг — если в ситуации клиента это что-то решает.
Это оговаривается индивидуально, но если в данном случае вопрос денег — это именно вопрос денег в непростых для клиента обстоятельствах и на фоне уже простроенных отношений, а не попытки проламывания границ (есть клиенты, которые намереваются не заплатить с самой первой встречи), то терапевт, скорее всего, будет готов обсуждать варианты. Для многих клиентов опыт передоговаривания, изменения условий работы ввиду изменившихся обстоятельств — сам по себе важен. Вся наша жизнь — это совокупность отношений, которые со временем изменяются.
Отдельная тема — влияние периодичности встреч на терапию. Но обычно сессии раз в две недели все же лучше, чем отсутствие терапии. Например, сейчас я хожу на терапию именно с такой регулярностью. Для многих клиентов стоимость терапии становится посильной, если встречи происходят раз в две недели.
У некоторых терапевтов — не начинающих, уже опытных — есть так называемые льготные места: когда специалист готов работать с одним или несколькими клиентами за небольшую плату — определенную терапевтом или же самим клиентом. Это опять же ограничено каким-то количеством сессий. Вопрос, зачем это терапевту, — очередная длинная ветка в этой теме. Ограничусь упоминанием «десятины». Есть люди, которым важно делать свою работу доступной для тех, кто сейчас не может ее оплачивать вовсе или в полном объеме.
Но доступность услуг не должна означать их обесценивание. От того, что опытный терапевт с нескольких клиентов берет за сессию гораздо меньше денег, чем с остальных, его работа с ними не становится менее квалифицированной или энергозатратной для него. Она «стоит» так же, как и работа с другими клиентами. Ее ценность не изменилась. Изменилось другое — его готовность обменять ее на меньшую сумму денег. В таких отношениях изначально заложено некое «одолжение», шаг навстречу человеку, оказавшемуся в непростой ситуации. И это влияет на клиент-терапевтические отношения. Именно поэтому терапия на льготных условиях ограничена во времени. В идеале — чем короче такой «контракт», тем лучше.
Моя знакомая, представитель другой профессии, но также творческой, однажды преподнесла мне прекрасный урок: как не обесценить свой труд. Шла речь об оплате ее работы в конкретной ситуации. Она сказала примерно следующее: это будет стоить столько или же будет вообще бесплатно — тогда это будет подарок. Но это не будет стоить полцены.
Автор: Елена Ворожейкина