Это был небольшой книжный. К вросшей в землю двери вели две с половиной ступени. За пыльными стёклами ничего не было видно. Я вошёл и остановился на пороге, привыкая к полумраку. Стало причудливо от непривычного освещения. Несколько настольных ламп. Они выхватывали небольшое пространство, всё остальное – книги, стеллажи, стены – растворялось в темноте. Было совершенно непонятно какого размера помещение магазина, коморка это или скрытый во мраке безграничный лабиринт.
За прилавком сидел человек, свет от лампы отражался от склонённой лысой головы. Он спал или читал.
– Добрый день, – кашлянув, произнёс я.
Человек вздрогнул, и как-то неохотно, с усилием, словно выбираясь из оцепенения, стал медленно разгибать спину. Его пристальный взгляд остановился на мне. Я увидел глаза неестественно янтарного цвета.
– Вы открыты? – спросил я, продолжая разыгрывать из себя покупателя, но уже совершенно этой роли не соответствуя, понимая, что оказался тут по какой-то дурацкой ошибке.
Его лоб сморщился, как в недоумении. Губы разомкнулись, и я услышал хриплое:
– Да!
Пыль въелась в кожаные обложки. Я брал одну книгу за другой. На них не было ни названий, ни авторов, ни знаков. Одни книги были очень старыми. Корешки ослабли и были готовы рассыпаться даже от лёгкого прикосновения. Другие были совсем новыми, блестящими и тяжёлыми. Я возвращал книгу на полку, брал другую. Пытался раскрыть. Но у меня ничего не получалось. Страницы были то ли склеены между собой, то ли спрессованы. Здесь был какой-то фокус, какой-то розыгрыш. Я чувствовал внимание со стороны человека за прилавком, хотя он всё так же сидел и неотрывно смотрел на страницы раскрытой перед ним книги. В том что происходило со мной, было так много от нескончаемого тревожного сна. Мгновения наслаивались друг на друга. И я, не раскрыв ни одной книги, уже точно знал, что все страницы пусты или заполнены словами, которые я не могу прочитать, не способен понять их смысл…
И пора было бы уже проснуться.
Я рванулся, дёрнулся к выходу. Ещё пытаясь как-то совладать с охватившей меня паникой.
– Вы пришли за книгой, – вдруг сказал лысый человек, пригвоздив моё тело, и я уже не мог больше пошевелиться.
– Я помогу вам, – он начал подниматься из-за прилавка.
Его фигура вырастала, как тонкое дерево, становясь всё выше и выше. Длинные узловатые руки тянулись вдоль тела. На нём была чёрная узкая одежда, в темноте его лицо висело, как в воздухе, само по себе. Как и длинные белые кисти. Он медленным широким шагом вышел из света, стал почти неразличим в полумраке, одна рука взметнулась вверх, длинные пальцы побежали по одинаковым корешкам, остановились словно в раздумье, двинулись дальше, но вернулись и вцепись во что-то.
– Это она! – в следующее мгновение он стоял надо мной и протягивал что-то, а я загнанно смотрел в разгорающиеся пламенем глаза.
Я вернулся домой и совершенно измученный повалился на кровать. Очнулся только глубокой ночью. Полез в сумку, достал книгу. Там было много пустых страниц, но бо́льшая часть была заполнена чёрными жуткими строчками. Я читал разные куски, перелистывая вперёд и назад, леденея от узнавания.
Это всё была моя жизнь.
Я решил вернуться в магазин через несколько месяцев. К своей книге я привык достаточно быстро. По сути, она не особо отличалась от обычного дневника. Иногда я открывал её и читал обо всём том, что происходило со мной накануне. Простое жизнеописание. Пожалуй, чем-то даже скучное. Случайному человеку наверняка было бы совсем неинтересно читать все эти единообразные неотличимые друг от друга дни. Я просыпался, шёл на работу, выполняя привычные обязанности, обедал с сослуживцами, обсуждая газетные новости, мечтал о скорейшем наступлении выходных, в субботу и воскресенье отсыпался, гулял, иногда бегал в парке, который располагался недалеко от дома, ходил в кино и бродил по книжным. Об этом всем всегда было уже написано в книге, стоило мне туда заглянуть. Вскоре я даже перестал листать её. Уж больно всё было совершенно достоверно. Но это была моя жизнь. Мне хотелось бы оказаться на ярких, неожиданных, насыщенных событиями и встречами, страницах… Но ведь для этого было достаточно просто других книг.
– Добрый день! – улыбнулся и бодро произнёс я с порога.
Лысый человек не пошевелился. Он сидел в полумраке, лампа на прилавке была почему-то выключена. Я очень боялся его. Но старался не подавать виду, приближаясь к нему, леденел от раскатистого эха собственных шагов.
– Понимаете, в моей книге совсем не осталось пустых страниц, – начал объяснять, – и поэтому я пришёл к вам, чтобы…
Он посмотрел на меня пустым, печальным, потухшим взглядом.
Где-то глубоко внутри себя я знал, что будет именно так.
Он взял из моих рук книгу. Поднялся. Сделал шаг в темноту. И поставил её на полку.