Дидье Мейлеран вырос с братом-шизофреником. Долгое время его родители отрицали данный факт, в то время как он, искал ответы.
Мне было 22 года, когда я действительно узнал о болезни моего брата Алена. Это его психиатр однажды сказал мне, что он страдает шизофренией. То, что я наконец-то упомянул о его болезни, принесло мне облегчение. Я понимал, что это будет нелегко, но все же это было лучше, чем оставаться в отторжении.
Мои отношения с братом коренным образом не изменились этим выяснением. Конечно, мы все это предчувствовали, мы это знали. Это не изменило ни брата, ни родителей, ни меня, мы просто продолжали жить как могли с его болезнью.
В моей семье, как и во многих других, было много отрицания. Мои родители, кстати, все еще в нем сегодня. Они никогда не произносят слово « шизофрения ». Это их способ защитить моего брата и защитить себя. Они не хотят видеть слишком суровую истину: в том, что они возлагали на него большие надежды, отец даже желал, чтобы Ален взял на себя небольшой семейный бизнес.
Мой отец всегда стремился вести с сыном « нормальную " жизнь. Он делал все, чтобы казаться похожим на других. Но я чувствовал боль и разочарование родителей, видя, что их старший не совсем такой, как остальные. Для меня, ребенка в то время, это было тяжелое и не очень радостное настроение...
Приспособиться к жизни с братом-шизофреником
Взросление с Аленом заставило меня адаптироваться, потому что он говорит, работает и живет иначе. Я думал, что эта ситуация может погубить меня, но в конце концов я силой вырвался из нее. Когда близкий человек страдает психическим заболеванием, есть два варианта: либо упорствовать в отрицании, и все замыкаются, либо приложить необходимые усилия, чтобы приспособиться. И именно это усилие заставляет вас расти.
Его болезнь открыла мне глаза на мысль, что не все обязательно так, как мы думаем. У него в голове другие идеи и мысли, чем у нас. Однажды я собирался навестить его в психиатрической больнице. Он лепил деревянную грушу. Забавно, но я никогда не думал, что грушу можно сделать из дерева. А потом эта груша была огромной, не похожей на размер плода. Удивительно, но это событие, которое может показаться банальным, изменило мой взгляд на жизнь. Он также дал мне желание работать над тем, чтобы сделать мир более значимым. Мой брат, с его «непоследовательной» речью в соответствии с нашими социальными кодексами, каким-то образом позволил мне стать радиожурналистом и по возможности производить « последовательную лирику».
Сам того не сознавая, он позволил мне Вести Интервью более оригинальным, удивительным и иным способом, чем все ожидали. Когда кто-то приходит на телевизионную или радиоприемную площадку для интервью, я всегда представляю образ деревянной груши, которая приглашает меня сделать шаг в сторону.
Шизофрения, болезнь связи
Мое призвание журналиста было вызвано моей потребностью говорить, взяв микрофон, чтобы меня тоже услышали. Мне нужно было доказать себе, в глубине души, что у меня есть связное слово, что я не такой, как он, что я не болен. Но очень скоро я понял, что выбрал эту профессию, особенно потому, что искал связи с братом. Например, когда я был подростком, он много смотрел шоу Школа фанатов Жака Мартина. И я удивлялся, как ведущий так увлекает моего брата, который казался таким расслабленным. Как это ни удивительно, мое первое интервью было именно с Жаком Мартином. Понимая это, я думал, что это интервью, как и другие, но подсознательно стремился восстановить связь с братом.
Впоследствии, для очередного интервью, кто-то надел мне наушник, и я услышал людей из управления. Я подумал : "но я тоже слышу голоса людей, которых не вижу ! ». И что, я посылал свой голос людям, которые меня не видели. В конце концов, у нас с ним есть такая общая черта, я по-своему слышу голоса.
Все это последовало за мной, когда я освещал фестивали, я понял, что отдавал предпочтение интервью артистам, которых любил мой брат... шизофрения-это, по-моему, болезнь связи. Потому что если больные не могут создать их, их близкие не перестают искать их вместе с ними.
Спокойные отношения
Теперь мой брат живет в одном доме с другими людьми, которые тоже больны. У моих детей очень хорошие отношения с дядей, полные соучастия, без суда и страха. С раннего возраста они были в его объятиях, иногда делились его «бреднями». Они никогда не боялись этого. Ален, мой брат, очень привязан к ним.
Даже сегодня они играют с ним, хотя уже большие. Когда он говорит сам с собой, мои дети спрашивают его, смеясь : "а с кем ты разговариваешь ? ». Взросление с близким человеком, страдающим шизофренией, не создавая вокруг табу, научило их смирению и различию, это очень большая удача. В основном это принесло им много человечности. Психическое расстройство часто приводит к страданиям, но, оглядываясь назад, я думаю, что это очень полезная история жизни.