- Я проснулся в машине "скорой помощи", тяжело дыша. Они выстрелили адреналином прямо мне в сердце. Судя по всему, я был мертв уже 2,5 минуты. Врачи скорой помощи были вне себя. Моя грудь болела от электрических весел. И я уже был в состоянии острой ломки. В то время это была почти двадцатилетняя зависимость. Я весил 58 кг, и я человек с ростом 182 см. Наступает момент, когда тебе дается дар отчаяния. И это было все для меня.
Сегодня мой 160-й день чистоты. Я никогда раньше не заходил так далеко. Первое, что я сделал после того, как протрезвел, - написал сыну письмо. Его вырастили мои родители. Я сказал ему: "Ты не сделал ничего плохого. Я был наркоманом. Я любил героин больше, чем тебя, больше, чем твою мать, больше, чем мою собственную мать. И он простил меня. У него доброе сердце. Я думаю, что больше всего на свете он хочет вернуть своего отца. Он приехал навестить меня в ноябре. Это был первый раз, когда я увидел его за семь лет. Он стал моим главным адвокатом. Он знает, сколько у меня дней. Он пишет мне каждый день, чтобы проверить свои чувства. Он стал моей самой большой мотивацией. Я просто не хочу, чтобы мое наследие стало "наркотическим дьяволом".’ Это не может быть тем, что написано на моем надгробии. Не может быть, чтобы он помнил меня таким. Я не хочу, чтобы мои дети говорили своим детям: "твой дед был наркоманом.- Я хочу, чтобы они хвастались моей трезвостью. Я хочу, чтобы они сказали: "это то, чем он был, но он победил это.’”
