Я хорошо послужил. Были у меня и ошибки, и грехи, но в целом мне не за что стыдиться. Все свои молодые и активные годы, почти четверть века, я жил в своей мечте — стоял у престола и приносил Богу бескровную жертву, молился за людей и дарил им всю свою душу, много и успешно проповедовал не только словами, но и жизнью. Не гнался за почестями и должностями, не делал карьеру и довольствовался тем, что имел. Построил дом и храм, насадил множество деревьев, вырастил двух сыновей и дочь. И я нисколько не сожалею ни о том, что у меня эта жизнь была, ни о том, что она закончилась. Да и о чем, собственно, тут можно жалеть?
Жаль ли мне было расставаться со служением, со всем тем, что составляло мою жизнь на протяжении многих лет? Нет. Я внимательно всматривался в свою душу, чтобы увидеть хотя бы тень сожаления. Но не увидел. Полагаю, потому, что все, что я делал, я делал не для себя, а для Бога и людей. Пока жил и служил, трудно было утверждать наверняка, что делаю все это не для себя. Вдруг где-то в глубине души неосознанно я создаю комфортное лично для меня пространство — строю храм, собираю прихожан, проповедую. И все это имеет вид благочестия, а на самом деле у меня в сердце тонкой струйкой курится ладан перед идолом собственной гордыни. А когда меня насильно оторвали от всего мною созданного, вот тогда и могло проявиться чувство собственничества. Но не проявилось: мне не жаль было расставаться с должностями, не жаль было расставаться с храмом и приходом. Все это было не моим и не для меня. Я делал все для Бога и людей и оставил все Богу и людям. И благодарен Господу за все. Это вовсе не значит, что я не любил свой храм и свой приход. Любил. И расставаться было тяжело и грустно. Но не жалко.
Я приобрел богатый опыт священнического служения, опыт работы с людьми, опыт духовничества и пастырства, педагогический, психологический, проповеднический опыт. Опыт выживания в духовно агрессивной среде, в конце концов. Я уж не говорю о знаниях и понимании глубин как религиозной жизни вообще, так и жизни РПЦ в частности. Многие люди, с которыми я взаимодействовал, оставили в моей душе глубокий, светлый и очень теплый след, и эти люди всегда будут со мной. Я не сломлен, не раздавлен, не подавлен. Все, что со мной происходило, — и хорошего, и плохого — обогатило меня. И все это я беру в свою новую жизнь как ресурс и богатство. У меня есть с чего начать.
Мог ли я избежать всех тех проблем, с которыми столкнулся? Думаю, нет. Рано или поздно все равно что-нибудь подобное случилось бы. Не было бы Сивиркина, нашелся бы кто-нибудь другой. Если бы не Ленин с Мавзолеем, было бы что-то иное. Но конечный результат был бы все равно плюс-минус таким же. Если бы я повел себя иначе, например на приеме митрополита сказал бы о том, что у него неверная информация и смог бы как-то достучаться и что-то доказать, то максимум, чего я мог бы добиться, это отсрочки. И то я в это не верю. Одним словом, все, что произошло, было вполне закономерно, и я рад и благодарен Богу, что все это произошло, произошло именно тогда и что Он дал мне силы все выдержать и преодолеть.
С чего же я начну свою новую жизнь? С возобновления канала. Именно там сконцентрирован мой опыт, мои знания, навыки, умения. Не все задуманное я успел — планов было очень много, но и сделано было немало. Весь созданный мной как священником контент будет продолжать работать еще очень долго, и прежний я, образца 2013–2018 годов, будет продолжать и проповедовать, и миссионерствовать, и осуществлять катехизаторскую деятельность.
Канал был посвящен Православию, причем не Православию как таковому, а тому, каким его видел я. А новый «я» не станет миссионерствовать и проповедовать, поскольку это будет религиозной деятельностью, которая мне, вообще-то, запрещена — отдам дань послушания священноначалию.
Цель религиозной деятельности проповедника и миссионера состоит в том, чтобы помочь желающим отыскать дорогу к Богу, а дорога эта, по моему мнению, лежит через РПЦ, как бы это парадоксально ни звучало. Отыскивать дороги мимо Православия нет никакого смысла. Изобретать свой путь — тем более. Сколько было до меня таких изобретателей и к чему все это привело? Нет уж, увольте. Лучше я предоставлю свою помощь тем, кто эту дорогу отыскал, но чувствует, что что-то не то и не так. Тем, кто многие годы вел активную церковную жизнь, а потом оказался у разбитого корыта. Сколько таких пострадавших от РПЦ? Сколько бывших священников, монахов, бывших прихожан? Интересно, их меньше, чем пострадавших от какой-нибудь тоталитарной секты?
Но я не хотел бы сосредоточиваться на этом и целенаправленно этим заниматься. На самом деле я насытился религиозной деятельностью так, что еще долго не буду испытывать голода. Поэтому теперь это будет канал просто о жизни. О жизни, какой ее вижу я.
Очень многие могут захотеть поговорить со мной на религиозную тему — это всегда пожалуйста. Но сводить канал только к религии и жизни РПЦ я не стану — в жизни есть масса других интересных и важных тем, которые мне бы хотелось обсуждать. У меня теперь нет ограничений по темам, могу говорить о чем угодно и как угодно.
Сейчас канал будет для меня источником средств существования — с его помощью я стану зарабатывать деньги и на это жить. Ранее я рассказывал о том, сколько канал зарабатывал на рекламе, и понятно, что на такие деньги я не проживу. Но существует масса других способов заработка и в YouTube, и вообще в интернете. Раньше я этим не пользовался, а теперь буду использовать все возможности. Кроме того, я получаю психологическое образование и в скором времени смогу проводить индивидуальные платные консультации и вебинары. Ну а весь тот контент, который был снят мной в качестве священника, будет так же доступен для всех желающих совершенно бесплатно. Более того, у меня остались неопубликованными больше шестисот роликов, снятых до запрета. Это все нарезки былых трансляций и ответы на вопросы. Через некоторое время я сделаю их доступными и доведу таким образом общее число роликов на религиозную тематику до трех тысяч — этого более чем достаточно.
Что касается моей личной духовной жизни, то я бы не сказал, что после оставления служения она сильно «просела». Конечно, интенсивность значительно снизилась, но это нормально. Последствия пережитого мной будут сказываться еще очень долго. Но постепенно моя духовная жизнь наладится, и все будет лучше прежнего. Я хожу в храм, молюсь, исповедуюсь и причащаюсь как мирянин и не испытываю никакого евхаристического голода.
Вера моя ни разу за все время моих злоключений не поколебалась. Напротив — ярко проявилась и засияла новыми красками. Находясь в самой глубине моих неприятностей, я ни на мгновение не потерял чувство присутствия Божия. Но если прежде я чувствовал какое-то несоответствие между моей верой и тем, что вижу в РПЦ, то после того как в ходе всех потрясений в моем сознании осыпалась мишура, —рассеялись иллюзии и все встало на свои места. Чувствую себя духовно повзрослевшим и окрепшим. И никаких претензий у меня к РПЦ нет.
Да и к кому тут можно предъявлять претензии? На мой взгляд, РПЦ находится в таком глубочайшем кризисе, что все ее действия сродни агонии. Не будешь же предъявлять претензии к агонизирующей организации, потому что она своими конвульсиями тебя раздавила. Мне самому следовало быть мудрее и осторожнее, чтобы не пострадать, но я не совсем правильно оценивал ситуацию, полагал, что не все так плохо, и ошибся. И эта ошибка — тоже часть моего опыта.
Довольно часто можно наблюдать такую картину: человек с молодых лет живет только для себя, а потом начинает сожалеть о бесцельно потраченных годах. У меня получилось не так — я сначала жил для других, а теперь, с чувством выполненного долга, имею возможность пожить наконец и для себя, задышать полной грудью, насытиться жизнью. Осталось только научиться это делать — вот так я сейчас себя чувствую.
И я говорю всем вам: здравствуйте!