Что такое киберпанк
Самое распространённое определение жанра гласит, что в киберпанке сюжет строится вокруг противостояния «улицы», представленной хакерами и преступниками, и «корпораций». Такое восприятие жанра популярно настолько, что стало самовыполняющимся пророчеством.
К примеру, именно в этой логике сделана карточная игра Netrunner. Каждая партия в ней — это история противостояния клана хакеров и могущественной компании. При этом подразумевается, что хакеры выступают как положительные герои, а корпорации — в качестве антагонистов. Антикорпоративный пафос часто дополняется техноалармизмом, страхом, что именно новые технологии позволяют финансовым гигантам контролировать жизнь простых граждан. Всё это приводит к тому, что киберпанк прочно ассоциируется с антиутопией.
Вторым популярным описанием жанра является «high tech, low life». Такая характеристика намекает на контраст между технологиями будущего и образами героев: изгоев, бродяг, преступников, наёмников и авантюристов.
Результатом этих процессов и стала эстетика киберпанка, которая обрела собственную жизнь, не зависящую от отдельных авторов. Ещё в 80-е она начала завоёвывать популярность в Японии. В 90-е годы ей вдохновляются авторы таких игр, как System Shock и Deus Ex, а в кино она влияет на фильмы «Нирвана», «Странные Дни» и, конечно, экранизации Гибсона «Джонни-мнемоник» и «Отель Новая Роза». Всё это прокладывает дорогу для «Матрицы», подлинного триумфа эстетики киберпанка в кино. После выхода картины Вачовски следы киберпанка находят, оправдано или нет, чуть ли не в каждом втором фантастическом фильме. Так же и в литературе. где у первых писателей киберпанка появляется целая толпа продолжателей, как талантливых, вроде Нила Стивенсона, так и абсолютно бездарных. Но в чём именно заключался секрет успеха?
Фантастика или реализм
Ответ на этот вопрос даёт ещё одно интервью Уильяма Гибсона. Рассказывая о том, какие писатели на него повлияли, он называет имена Томаса Пинчона и Уильяма Берроуза. Эти авторы не являются фантастами, зато относятся к классикам постмодернистской литературы.
Их наиболее знаменитые произведения, такие как «Голый завтрак» и «Радуга тяготения», использовали яркие сюрреалистические образы для того, чтобы зафиксировать на бумаге психическое состояние отдельного человека. Эти писатели доводили какие-то образы и сюжеты до гротеска, чтобы в итоге читатель мог прочувствовать, как именно герой мыслит и видит окружающий мир.
И именно это пытаются повторить первые авторы киберпанка, с тем лишь отличием, что они вводят сюрреализм на уровень устройства их выдуманного мира через странную и неконтролируемую технику. Для этого они и обращаются к жанру фантастики. Компьютеры, общающиеся голосами мёртвых людей, машины, позволяющие посылать другим свои сны и кошмары, роботы, пожирающие друг друга.
Все эти сюжеты возникают не как критика современного общества, а как способ зафиксировать мироощущение того времени. Киборги передавали ощущение повсеместного вторжения техники в обычную жизнь. Сюжеты об изменении сознания в угоду корпорациям — информационный шум, постоянно окружающий человека в современном мире, осознание могущества маркетинга и рекламы. Все эти вещи ещё казались чем-то новым в 80-е, и авторы киберпанка точно уловили, каково человеку жить в этом изменяющемся мире.
Именно поэтому «улица» в киберпанке кажется такой знакомой и реалистичной. Дело тут не в градусе жестокости, насилия и цинизма, а в фактическом сходстве. Изгои в киберпанке — это не обобщённые «отверженные», которых делали протагонистами ещё в греческих мифах. Это по-настоящему знакомые современному человеку девианты: сумасшедшие механики, вечно голодные наркоманы, члены уличных банд, безработные неудачники.
Повествование ведётся с их позиций, потому что каждый из нас порой чувствует родство с этими одинокими и ненужными людьми, которые пытаются найти себе место в современном городе. Воспроизведя это ощущение на бумаге, «киберпанки» смогли завоевать популярность у читателей.