Люди, окончательно забыв о путешественниках, отправились по своим делам. Площадь гудела, словно пчелиный улей. Люди что-то покупали, что-то продавали. Медленно наступал вечер, розовый горизонт разливал свет на деревенские улицы, на рощи, дорогу.
–Что будем делать? – незаметно потирая укушенную руку, спросил Синигир.
Тимша стоял возле повозки, своим гордым видом показывая, что не намерен продолжать торговлю.
– Таскать с собой животных мы не можем, – заметил охотник.
–Да, они нуждаются в пище, воде и отдыхе, – вздохнул Тимша.
– Ты и сам нуждаешься в том же. Почему не хочешь их продавать?
Зверолов уже не сердился, но торговать в этой деревне он не собирался ни за что, о чем и сообщил спутнику:
– Я добрым людям продаю зверушек, а перед тем, как продать, рассказываю, как за ними ухаживать, что они умеют, как и чем их кормить. А эти люди не слушают меня – я не хочу им никого продавать.
Синигир не стал спорить.
– Вот что мы сделаем, - сказал он, морщась от боли в руке, – проедем еще немного на север, в Бурую пустьшь. Там есть деревня, довольно большая – твоих зверушек местные жители точно купят: для них такие – редкость. А сейчас иди, подкрепись, я подожду тебя здесь.
– В Бурую пустошь? Тогда не будем терять времени: я-то могу перекусить и хлебом, а то и совсем не есть, а они, –Тимша указал на клетки, – не могут.
– Тогда в путь!
Таким образом, непредвиденные обстоятельства вынудили Синигира с Тимшей отклониться от первоначального маршрута и продвинуться еще дальше на север. Лес ближе к Бурой пустоши поредел: кое-где встречающиеся деревья здесь не вырастали высокими, низкорослые кусты имели чахлый вид, а цветы – блеклые краски. Еще через несколько часов путники стали замечать коричневые проплешины: северные окраины Синего леса постепенно переходили в Бурую пустошь. Стало прохладнее, потянуло сыростью. Ехать быстро не позволяла поклажа. Но в этом оказался и свой плюс, во всяком случае, для зверолова. Если в начале пути он постоянно оглядывался на утомленных белочек и радовался, что вечер нежаркий, то потом начал вертеть головой по сторонам. Пустошь вскоре полностью заменила лес – перед путниками простиралась, в некоторых местах поросшая кустиками вереска, кое-где – буро-коричневыми мхами и какой-то бесцветной травой, холмистая местность.
– Бурая пустошь! Вот это да! – восхищенно восклицал юноша каждые несколько минут.
Он беседовал сам с собой – отличительная черта привыкшего к одиночеству лесного жителя. Синигир был рад не вступать в беседу: во-первых, он не знал, о чем можно так запросто беседовать с недавним противником, во-вторых, посещение Бурой пустоши для него было не в новинку, к тому же Синигир не разделял восхищенья спутника унылыми пейзажами. А в-третьих, злосчастная ранка на руке болела все сильнее и сильнее.
Солнце уже почти закатилось за горизонт, когда Синигир попросил Тимшу остановиться.
– Мы ведь спешим! Что стряслось? – спросил зверолов и оглянулся на попутчика.
Увидев его побледневшее лицо, Тимша быстро спрыгнул с повозки. Он бросился к коню охотника и помог совершенно обессиленному Синигиру спуститься на землю, несмотря на протесты последнего, впрочем, довольно слабые.
– Что с тобой? – приговаривал зверолов, доставая из торбы баклажку с водой, – ты захворал?
Ссылка на сайт книги https://ridero.ru/books/bashni_vitarov/
Ссылка на ozon https://www.ozon.ru/context/detail/id/161171884/
Ссылка на ЛитРес https://www.litres.ru/valentina-hayruddinova/bashni-vitarov/