Сегодня Сергею Юрьевичу Юрскому исполнилось бы 85 лет. Лента уже наполняется ссылками, видео, воспоминаниями, первыми аналитическими статьями, в которых его фигура встраивается в театральный и, что важнее, нравственный пейзаж XX и начала XXI веков. Я охотно уступаю старшим коллегам и товарищам по цеху умные, точные, объемные слова. Сама же скажу о другом.
Волею судьбы вышло так, что мне в жизни выпало огромное счастье наблюдать искания, размышления, роли и тексты Сергея Юрьевича. Я не видела да и не могла видеть предыстории, но мне выпали 2000-е, когда все поменялось до неузнаваемости. Когда-нибудь я театроведчески попробую осмыслить и встроить последние годы прошлого века и начало нынешнего во всю его творческую биографию, потому что там были многое – терзания, мучения, ответы, новые вопросы, разные роли и разные тексты.
Мне всегда очень нравились его тексты, но еще больше, как он их играет, я всегда крайне внимательно читала и слушала его интервью, но еще внимательнее смотрела как он озвучивает свои мысли и размышления через своих персонажей.
Я помню, как в ужасе цепенел зал на «Ужине у товарища Сталина», а чуть раньше беззаботно хохотал на «Фоме Опискине», поначалу не замечая странной схожести этих двух персонажей. Я помню искрометный «Предбанник», который так и остался для меня сверкающим ожерельем актерского искусства, полетного нежнейшего «Шагала». А сейчас, глядя на полупустые вагоны метро и свободные улицы Москвы, я не могу отделаться от ощущения, что смотрю уже интерактивную версию Reception, и к нам уже прибыл безумный эпидемиолог профессор Щениовский, а СЮ снова угадал с безумием и паникой, не позволяющей критически думать.
Он вообще невероятно ценил умение думать, иронизировать над идиотизмом и вообще жизнью, наверное потому что очень хорошо знал и о ее ценности и о ее мимолетности.
Все той же волею судьбы мне повезло еще раз, и я оказалась в команде людей, затеявших и сделавших его мемориальный сайт. И снова, как это обычно и бывало с СЮ, с одной стороны, на меня обрушились невероятные знания, с другой – все те же сложные и глубокие размышления, которые никогда не покидали его.
Он был актером-философом, режиссером-резонером, реалистическим абсурдистом в писательстве, он удивительно полно вместил в себя весь свой XX век, со всеми его метаниями и размышлениями, но был и остался настолько безупречным, что сегодня я поймала себя на мысли, что все равно продолжаю с ним диалог, продолжаю настраивать по нему театральную и жизненную оптику и даже не очень важно, что теперь этот диалог проходит в молчании. Это не молчание, это его блистательное умение держать паузу, чтобы дать возможность собеседнику понять, принять и осознать мысль, которая была высказана. И сделать человека своим сообщником и со-мыслителем. Пожалуй, именно эта причастность к одному полю, узнавание своих, в ком прорастало зерно со-мыслия и со-чувствования и создала уникальное сообщество те самых окуджавских «фраеров», которые удивительно умеют распознавать друг друга и как-то еще сопротивляться безумию. Силой, подаренной когда-то Сергеем Юрьевичем Юрским.