Возможно, вы не знаете о Караеве, но в середине прошлого века этот человек был одним из самых уважаемых и талантливых композиторов в Советском Союзе. В разное время его гений признавали и члены советского Союза композиторов, и отечественные композиторы-диссиденты.
Караев любил культуру Азербайджана и писал музыку, которая отвечала на сложные вопросы человеческой жизни. Его жизнелюбие и гениальность были завязаны на этих двух моментах.
Через любовь к родине Караев знакомился с самобытностью национальной культуры, углублялся в неё, а мысли о человеческом бытии свели его со своим кумиром — Дмитрием Шостаковичем и сделали его музыку более ценной для слушателя.
Расскажем вам его историю.
Кара приобщался к музыке с детства…
Его мама, Сона Искандеровна, играла сыну на фортепиано и пела ему песни перед сном, а Кара нравилось слушать, как она музицирует.
Отец – Абульфаз Караев — был известным в Советском Союзе врачом-педиатром. Но и он не был далёк от музыки — в свободное время Караев-старший любил петь народные мугамы для друзей и семьи. Через своего отца он познакомился с фольклорной музыкой и полюбил ее.
Кара хотел учиться музыке, но отец к желанию сына относился несерьезно: он видел в нем будущего врача, его интерес к искусству воспринимал только как увлечение, но поступлению Кара в музыкальную школу мешать не стал.
изучал народную музыку и отправлялся в экспедиции
Закончив музыкальную школу, Кара пошел учиться в Бакинскую консерваторию, где работал Узеир Гаджибеков, который преподавал основы народной музыки. На своих занятиях он рассказывал об ашугах, мугамах и других особенностях азербайджанского творчества.
Кара, желая узнать больше о музыке своего народа, отправился в фольклорную экспедицию по Азербайджану. В путешествии он записывал неизвестные песни ашугов, общался с местными инструменталистами и находил новых талантливых музыкантов.
Он так восхитился увиденным в экспедиции, что по приезду захотел написать произведение, в котором смог бы использовать всё, что узнал. Так появилось его первое крупное сочинение — кантата «Песня сердца». Оно и принесло Караеву известность в Советском Союзе.
учился у Шостаковича
Закончив Бакинскую консерваторию, Караев отправился учиться в Москву. Сначала он обучался у Анатолия Александрова, но в 1941 году бросил учёбу и вернулся в Азербайджан, где ему предложили должность художественного руководителя Бакинской филармонии.
Караев проработал в Баку три года и стал ещё известнее у себя на родине. Несмотря на это, в 1944-м он уходит из филармонии и возвращается в Московскую консерваторию, чтобы продолжить обучение у Дмитрия Шостаковича. В одном из своих интервью Кара говорил:
Шостакович был моим педагогом и сыграл колоссальную роль в формировании моей личности… Многими особенностями - и как человек, и как композитор - Д.Шостакович близок мне. Я к нему тянулся с детства…
Дмитрий Дмитриевич понимал, что Караев был талантливым и грамотным композитором ещё до того, как пришел к нему учиться. Но он взял его к себе, потому что увидел в нём близкие для себя качества: нацеленность на слушателя и желание отвечать на философские вопросы музыкой. Шостакович научил его отражать это в своем творчестве.
Дмитрий Дмитриевич наблюдал за развитием своего ученика и видел в нем большой потенциал, что и написал в выпускной характеристике:
«Караев обладает большим и ярким композиторским дарованием. Общее развитие его стоит на большой высоте. Это талантливый и культурный композитор. Он отлично владеет инструментовкой, полифонией и другими слагающими музыкального искусства. Караев — это композитор-практик с несомненным большим будущим».
Во время обучения у Шостаковича, Караев стал шире смотреть на азербайджанскую музыку, и захотел написать произведение, в котором смог бы объединить особенности музыки Запада и Востока. Эту идею оно воплотил в симфонической поэме «Лейли и Меджнун», в которой сплелись колорит азербайджанской музыки и европейские приемы композиции. Послушайте.
разочаровывался в своём таланте
В «Лейли и Меджнун» Караев добился внешнего сочетания музыкальных техник, но этого было недостаточно. Он хотел найти общее между Азербайджаном и Европой, отразить их духовную близость.
В течение двенадцати лет он писал фортепианные произведения, в которых смешивал традиционные приемы западных и восточных музыкальных культур, добавляя в европейские композиционные техники приёмы азербайджанской народной музыки, с которыми познакомился во время экспедиции.
Он исписал четыре тетради прелюдий, но так и не смог дойти до нужной ему глубины. Это разочаровало его так сильно, что он начал сомневаться в своем таланте.
переосмыслял своё творчество
В начале 60-х Кара побывал в двух американских командировках, которые сильно его изменили. Это замечали его друзья и близкие. Пропали его жизнелюбие и энергия, а уверенность в собственном творчестве пошатнулась еще сильнее.
Он увидел, что его творческие идеи отстают на несколько десятков лет от современных, что в его сочинениях нет жизни, нет ответов на по-настоящему трудные вопросы. Он решил всё заново пересмотреть и переосмысить.
Кара замкнулся в себе. Общению предпочел одиночество, всем развлечениям – учебники по додекафонии и труды Канта. В затворничестве он настраивался и пытался поймать нужное творческое состояние.
И поймал его. В этот период он создал два своих лучших сочинения — Третью симфонию и Концерт для скрипки и симфонического оркестра. Посмотрите.
Концерт для скрипки с оркестром в исполнении Богданы Пивненко и академического симфонического оркестра Украины под руководством Фахреддина Керимова
Он написал эти произведения, используя авангардистские техники. Это вызвало общественный резонанс, потому что Караев считался одним из столпов советского искусства. Никто не ожидал, что он пойдет в разрез с музыкальным курсом Советского Союза и своим творчеством обратит внимание на местных музыкальных диссидентов — Шнитке, Губайдулину, Дмитриева и других.
Шнитке увидел в этом поступке мужественность творческого человека и в одном из своих интервью сказал:
«Караев не подчинялся обстоятельствам и остался самостоятельно развивающимся композитором огромного формата, не подвластным ни правому, ни левому нажиму. Это один из немногих случаев, когда награды и титулы были справедливы, ибо значение Караева неизмеримо больше, чем все его звания».
В Третьей симфонии и Скрипичном концерте ему удалось отойти от нарочитой восточной экзотичности. В этих произведениях он показал слушателю глубинную общность Запада и Востока. В Третьей симфонии он продемонстрировал, как можно гармонично совместить современные композиционные приемы с элементами народной музыки. В Скрипичном концерте сложнее — в нем Караев показал, что самобытность азербайджанского творчества не теряется на фоне европейских музыкальных техник.
Кара Караев — Симфония №3
Эти произведения определили развитие азербайджанской композиторской школы. Их пример показал, что при грамотном использовании новых техник и композиционных приемов, фольклорная музыка не имеет границ.
и стал символом азербайджанской музыки
Караев — это «старое» и «новое» национального творчества Азербайджана. Как этнограф он вернул стране часть утерянной и забытой истории. Но важнее то, что как композитор он показал актуальность азербайджанской музыки и указал на новый путь её развития.
Караев стремился отвечать на сложные вопросы своей музыкой. Ею он говорил о добре и зле, совести, любви, показывал свои сомнения и переживания, отражал свой жизненный путь.
В итоге его творчества прекрасная мысль — национальная музыка со временем не теряет свой актуальности и значимости, становится глубже и богаче.
