Ее век был коротким, но ярким. Она собирала лучших поэтов и артистов своего времени. Ее помнят до сих пор. Она и теперь жива, знаменитая "Бродячая собака".
"Бродячая собака" - знаменитое кабаре эпохи Серебряного века. Открылось в столице Российской империи в 1911 благополучном году Борисом Прониным в подвале дома Жако. Закрылось во время Первой мировой в 1915 году, за нарушение сухого закона.
«Пестрые, как юбка татарки, стены, потолки и занавес четырехаршинной сцены действуют на психику, как кумач на быка. Получается какое-то общее раздраженное повышенное настроение, среднее между п
омешательством и опьянением», — написал, посетив «Собаку» хроникер «Биржевки» в 1915 г.
В «Бродячей собаке» было две комнаты — побольше и поменьше. БОльшую комнату, куда могло поместиться до 80 человек, а помещалось до 120, расписывал Сергей Судейкин. Не вмещаясь на стенах, вползали на потолок изгибы фантастических цветов; все в причудливых позах, арапчата перемешивались с белокожими дамами, детьми, птицами; нарочито-яркое смешение красного и зеленого производило на неподготовленного зрителя впечатление, ведущее к обмороку.
Меньшую комнату кабаре отдали на растерзание Николаю Кульбину. Кульбин был художником по совместительству, основной сферой его занятости была медицина, и он являлся главным врачом генерального штаба. Кульбина называли главным идеологом «собачьего» государства, «сумасшедшим доктором» и «дедушкой русского футуризма» (потом). Его кипучая деятельность оборвалась в марте 1917 года. Меньшую комнату в «Бродячей собаке» он расписал в духе кубизма, раздробив плоскость стен разноцветными геометрическими формами, хаотически налезающими друг на друга. Портрет главного идеолога «Бродячей собаки» висел одно время в бОльшей комнате. Также в бОльшей комнате находился камин — этакий огромный мефистофелевский очаг; ручная работа архитектора Фомина. Вдоль стен стояли диваны — результат трудов обойщика Ахуна. Именно на диване у камина предпочитала сидеть Ахматова. В полутьме сидела она, покуривая тонкую папироску в длинном мундштуке, попивая кофе, всегда в окружении — влюбленных мужчин и женщин с глазами, словно углем нарисованными...
Вся публика делилась на две части: первосортные артисты и, с другой стороны, как бы сказали современные неформалы, «цивилы» или "фармацевты", как назвал их художник Сапунов.
За вход драли с них немилосердно — цена билетов доходила до 25 рублей. Кроме того, Борис Пронин (один из создателей Подвала) лично давал указание буфетчику, чтобы все, что съедали и выпивали «собачники» вписывали в счета «фармацевтов». Еще и издевались, демонстрируя презрение, пугая богемными нравами, затевая скандалы. Пронин однажды напал на одного «фармацевта»-адвоката, да так, что дело кончилось вызовом. Ситуацию уладил гениальный пропойца Цыбульский. При полном параде отправился он ранним утречком к тому адвокату (имевшему, между прочим, репутацию бретера) — в качестве секунданта. А через час телефонирует бледному Пронину: «Приезжай, хозяин — отличный парень, и коньяк у него отменный!».
Все эти материалы собраны в процессе написания "Дао Евсея Козлова". Книжку можно читать здесь:
https://www.jkclubtext.com/knigi
Или здесь:
https://www.litres.ru/u-shutova/dao-evseya-kozlova/
Другие #петербургости
о сторонах жизни в Петрограде времен Первой Мировой в материалах:
действительно ли И Распутин и Ленин пьянствовали в этом шалмане,
о том, что курили дамы и господа,
о нашем питерском дацане и людях, с ним связанных,
о том, какие авто клаксонили на петроградских улицах.