Монгольские женщины - правительницы и колдуньи
Статью эту я хотела начать с биографии Алагай-беки, дочери Чингисхана, ставшей самовластной правительницей монгольского племени онгутов. Но история оказалась куда интересней – оказывается во времена нашествия женщины у монгольских племен занимали неслыханно высокое для средневековья положение.
В Османской империи времен женского султаната или в Российской империи времен плеяды императриц правительница на троне оставалась нонсенсом, а вот для вольных кочевников это проблемы не составляло. Много веков подряд монголки становились и правительницами и воительницами. В чем причина всплеска феминизма у могучих богатуров?
В образе жизни! Вспомним, например, викингов с их «девами щита» и отважными воительницами. У скандинавов сильные женщины были жизненной необходимостью – когда мужчины уплывали завоевывать и грабить новые земли, кто-то должен был управлять их владениями, держать в подчинении рабов и землепашцев. Неудивительно, что самые боевитые девицы опоясывались мечами и отправлялись сражаться.
У кочевников-монголов возникла сходная ситуация, даже несколько усугубленная. Дело в том, что домов и городов в нашем понимании у племен не было – лишь переносные юрты и повозки. Как и у викингов мужчины большую часть времени проводили вне поселения – пасли скот, охотились и воевали. А женщины занимались бытом, изготовлением одежды, запасами пищи, воспитанием детей и наблюдением за рабами.
Они в буквальном смысле слова становились хранительницами домашнего очага и защищали его в случае необходимости. В эпоху монгольского нашествия ситуация стала еще интереснее – за большинством воинов следовали повозки с женами, детьми, пленниками, палатками и награбленным имуществом. От трудолюбия, расторопности и смелости женщины зависела судьба воина и его сокровищ в походе. Неудивительно, что монголы ценили и уважали своих жен.
Смелой родилась наша мать Фучжин.
Чад своих благословенных вот как растила:
С лыковым лукошком в степь уйдет.
На варево деткам корней накопает…
Черемухой да луком вскормленные,
Доросли до ханского величия…
Праведной матери дети (с) «Сокровенные сказания монголов»
Формально женщины у монголов конечно же подчинялись мужчинам. За них платили калым, от них требовали целомудрия и покорности мужу. Но и свободы у них было предостаточно – если говорить о коренных монголках, конечно, а не о рабынях и пленницах. Многие кочевницы владели оружием, по крайней мере луками и кинжалами, все ездили верхом и могли в одиночку собрать лагерь.
Девушек обычно не выдавали замуж против воли, а от плохого мужа жена могла и уйти к другому… правда муж в отместку имел право убить соперника и забрать его скот. Для воина считалось позорным не слушать жену и плохо с ней обращаться. За убийство жены он должен был заплатить десять коров ее семье – и от мести это не защищало. Род вступался за своих женщин и жестоко карал обидчиков. И защищал права хранительниц очага.
«Женщину, когда она сидит на своем обычном месте в юрте, а именно справа от входа за очагом в ногах хозяйской кровати, никто не смеет тронуть. Она же может обругать чужого, или даже бросить в него поленом или чем-то из домашних вещей, когда только того захочет. Но, когда она в споре сойдет со своего места, или выйдет из юрты, она теряет свое право и тогда могут ее наказать за оскорбление» - гласил обычай ойратов.
У монгола могло быть несколько жен, не считая рабынь и наложниц. Но, как и у мусульман, он обязан был обеспечить каждой жене отдельную повозку со всем необходимым, отдельную юрту и достаточное внимание. Особое положение занимала «фуджин» (госпожа) - старшая жена, мать сыновей-наследников. Ее выбирали особенно тщательно, подыскивая род, с которым хотелось бы заключить союз, заключали брак в ранней молодости и как правило длили всю жизнь.
Мнение фуджин по поводу новых жен непременно учитывалось. А юные красавицы в свою очередь обязаны были прислуживать госпоже и полностью подчиняться ей. Старшая жена оставалась «соправительницей» мужа, управляла землями и стадами, становилась опекуном несовершеннолетних сыновей, если супруг умирал слишком рано, и не обязана была снова выходить замуж.
Как пример возьмем Бортэ-фуджин, старшую и любимую жену Чингисхана.
Наша священная мать и царица
Светлому солнцу душою подобна,
Мыслью ж, как море, она широка (с) «Сокровенные сказания монголов»
Она прошла за любимым огромный путь, не отказалась от него в бедности и несчастьях юности, родила девять детей. Только ее сыновья Джучи, Чагатай, Угэдей и Толуй, считались наследными принцами-чингизидами, бесстрашная Алагай-беки тоже была ее дочерью.
Новые официальные жены у Покорителя Вселенной появились лишь когда Бортэ состарилась и перестала рожать. Что характерно, возраст не лишил ее власти, она по-прежнему получала от мужа подарки, давала советы, управляла его землями в Монголии во время походов и пользовалась таким же уважением, как правящие королевы в Европе.
Из остальных жен история оставила нам имена меркитки Хулхан-Хатун и сестер Есугэн и Есуй. Хулхан по отзывам современников отличалась невероятной красотой и не лучшим нравом. Она родила троих детей – старший (и единственный, кроме детей Бортэ, кто получил власть) сын Хулугэн погиб во время битвы при Коломне, о втором сыне и дочери почти ничего не известно.
Есугэн была дочерью убитого татарского вождя Цорэн-Эке (кстати, если вы не в курсе бОльшую часть татар Чингисхан перерезал, мстя за отца и в живых остались лишь дети ниже тележного колеса). В брачную ночь она посетовала, что недостойна ложа господина, а ее сестра Есуй куда красивее и добронравнее. Чингисхан повелел доставить к нему Есуй и остался доволен, как внешностью татарки, так и смирением Есугэн – освободив место супруги у трона, она сразу уселась ниже новой жены.
У Есуй если верить летописям детей не было, Есугэн родила двоих сыновей, но чингизидами те не стали. Зато благодаря интригам Есуй власти над монголами лишились двое старших сыновей Бортэ. Когда Чингисхан по совету жены объявил, что хочет назначить наследником лучшего из сыновей, Джучи и Чагатай не нашли ничего лучше, чем подраться прямо на белой кошме, на глазах отца – парни давно недолюбливали друг друга.
Возможно Есуй рассчитывала, что титул кагана получит кто-то из сыновей сестры, но правителем монголов стал Угэдей – самый мудрый и рассудительный из наследников. А Есуй сопровождала супруга в походах до самой его смерти.
Дочери Чингисхана отличались сильным и независимым характером – все в отца. Особенно отличилась Алагай-беки, любимица Покорителя Вселенной.
Как и братья она умела владеть оружием, китайцы-наставники дали ей великолепное образование (Бортэ как и сам Чингис вряд ли умела даже читать, а их дочь изучала медицинские и политические трактаты). Алагай была выдана замуж за родственника Чингисхана с красноречивым именем Буян-Шибу и стала правительницей онгутов.
В какой-то момент племя решило, что союз с Покорителем Вселенной их не устраивает. Буян-Шибу и его отец Алахуш погибли во время бунта, ханшу Алагай и ее сына-наследника Ангудая ждала та же участь, но не тут-то было. Отважная воительница организовала оборону, сумела продержаться до прихода войск отца, а потом проявила несвойственное монголам милосердие. Разгневанный Чингисхан собирался вырезать всех онгутов «под тележное колесо», но Алагай уговорила его пощадить народ и казнить лишь убийц мужа и свекра.
Вскоре Чингисхан передал дочери под управление земли к югу от Гоби. Она получила титул правительницы «тору дзасагчи гунджи» и (редчайший для средневековья случай!) правила сама, не будучи регентом при сыне. Второй муж Алагай, юный Боех, стал консортом при властной жене.
Помимо сбора налогов и охраны земель правительница занималась распространением грамоты среди подданных и по мере сил цивилизовывала монголов – уроки китайских наставников пошли ей впрок. До конца дней Алагай оставалась у власти, умерла своей смертью и осталась в истории как разумная и милосердная ханша.
Если говорит о других правительницах монголов, стоит вспомнить еще трех женщин времен становления династии Чингизидов.
Сорхахтани-беки, жена Толуя, сына Чингиса, считалась умнейшей женщиной во вселенной.
«В воспитании и обучении всех своих сыновей, в управлении делами государства ... в решении всяких вопросов ... с ней не мог сравниться ни один человек» - писал о ханше летописец Джувейни.
Судя по успехам Сорхахтани, придворные льстецы были недалеки от истины. После ранней смерти Толуя она не только хорошо воспитала четырех своих сыновей, но добилась для них великой власти, отодвинув прочих наследников и их матерей. Мункэ стал великим каганом монголов, Хубилай – императором Китая, легендарным «Кубла-ханом», Хулагу основателем династии Ильханов, и лишь Ариг-Буге достались скитания и междоусобицы.
Туракина-хатун она же Дорегенэ, меркитка, мать Гуюк-хана, сына Угэдея, приложила много сил, чтобы добыть для сына титул кагана, но в итоге потеряла все из-за жадности и властолюбия.
В период своего четырехлетнего правления она сместила с должностей многих министров, преданных ее мужу, поставила на их место своих фаворитов, развалила экономику и умерла по неизвестной причине вскоре после воцарения сына. Если верить летописям, любила баловаться с ядами и травить неугодных послов и чиновников.
Огул-Гаймыш, вдова Гуюка и мать двух его сыновей, Ходжа-Огула и Наку, оказалась еще более бездарной правительницей. После смерти супруга стала регентшей до совершеннолетия детей – и государство погрузилось в безвластие. Пока правительница проводила время с шаманами, колдовала над молоком и огнем и сотворяла ритуалы, гадая, кому из ее детей суждено занять трон, юные ханы обзавелись своими придворными и издавали свои указы, один другого глупее.
Наконец разъяренный безобразием Мункэ взял власть в свои руки. Обнаглевшие юнцы попробовали организовать покушение на родственника, но потерпели неудачу и были казнены. Их мать тоже казнили в ставке Сорхахтани, обвинив в чернокнижии и колдовстве.
А вот Хутулун-Чаган, дева меча, богатырша, описанная Марко Поло – увы, скорее всего художественный вымысел великого путешественника.
Легенда о деве, которая может выйти замуж лишь за того, кто победит ее в сражении, распространилась довольно широко, от Персии до Ирландии. И выдумщик-венецианец всего лишь пересказал расхожий сюжет.
У оседлых, избалованных мусульманской роскошью, китайскими богатствами и услужливыми рабами, монголов, женщины стали играть куда меньшую роль, чем у кочевых племен. И обусловлено это было экономически - от женщины больше не зависело выживание и благополучие семьи. К матерям мужчины относились с прежним уважением, но к женам прислушивались куда реже. Впрочем, и спустя несколько веков встречались воительницы-монголки, готовые сражаться до последнего. Такими были императрица Мандухай-хатун, сохранившая власть Чингизидов в Китае, и несчастная Сююмбике, последняя ханша Казани.
Впрочем, современные монголки не утеряли ни отваги ни боевого нрава. Они увлекаются верховой ездой, соколиной охотой и стрельбой из лука так же рьяно, как их праматери времен Чингизидов. Привычка к свободе сохранила их гордый нрав. Главное - не провоцировать красавицу на случайный выстрел.