Заря. Тихая гибель бессонной ночи.
Заря. Луч оснащает тёмные углы старой лачуги.
Прости. И я был не прав по глупости, но нет мочи.
Прости. В душе моей раздался дикий вой белуги.
Не будет никогда как прежде теперь.
Не видеть ваших лиц мне вовек.
Никто больше не сможет отпереть любви дверь,
Ведь никто из всех вас вовсе не человек.
Я не спал в то утро, я бился в истерике.
Твой сын, я люблю его! Но как же он глуп...
Он звонил мне и орал, чтобы я просил прощения,
Я лез на стену от передозировки эмоций, я труп...
В то утро я хотел умереть, чтоб по-быстрому.
Чтоб образы ваши ушли с глаз долой.
Но Богу не было угодно, моей судьбы вершителю,
Я был слишком наивный и молодой.
В тот день я повзрослел лет на сорок, точно.
Я умер пятьсот раз и воскрес столько же.
Я хотел задохнуться, но вовсе никак.
Что же сегодня вами движет?
Старый дед поманил меня в проклятую кухню,
Я чуть не умер в тот момент со страха.
Сейчас уже три года прошло, а я помню,
Помню в деталях, как молил о пощаде и плакал.
Как ломали мне руки, как я дико орал,
Как я слушал тонну проклятий.
Как в отчаянии я с грохотом на пол упал
И проклял всех вас и душ ваших взятий.
Как я секундами звонил ей, как она рвалась через дела.
Было много дел и бабка-то совсем одна.
Как бросив всё, она помчалась лишь за мной,
Я и сейчас знаю, что она - мой герой.
Как я уткнулся в нее носом и не хотел отпускать,
Как я хотел заорать, как я хотел зарыдать.
Как я зарыдал громко и на весь вагон,
Как она зарыдала, убрав злополучный телефон.
Как удалялись пейзажи просторов, лесов,
Как мне этого сейчас не хватает.
Но иногда, сквозь темные дебри кошмарных снов,
Их облик вновь меня настигает.
И я просыпаюсь в холодном поту, я кричу как всё надоело.
Но люблю, люблю лишь её я одну и по пьяни заварил это дело:
Я люблю их, всё же мне их жалко.
Они ущербны и все ноль без палки.
Но болит до сих пор это дно моей души,
Как будто бы меня уже давно он задушил.
Я его простил. Всё же он один,
Пусть он не прекрасен, пусть он не блондин.
Пусть умом он глуп, пусть он скуп душой,
Но я себя счастливым чувствую с его лишь головой.