"Мама, я боюсь, что училка меня убьет". III часть
Начало
II часть
Ребёнок с ужасом смотрел, как чёрные зрачки Наталии Фёдоровны стали разрастаться, стремительно поглощая мерцающие в темноте белки. И уже скоро над ним на фоне бледной простыни её лица нависли чёрные и бурлящие, как торнадо, дыры и вишневые губы. Её белые руки с длинными, загибающимися к концу когтями, как две змеи выглядывающие из вишневых рукавов, прикасались к коже ребёнка, оставляя ледяные вмятины. Он был так напуган, что не мог ни кричать, ни плакать. Только, не отрываясь, смотреть в глубь чёрных пещер, все глубже проваливаясь внутрь, теряя волю.
Тело ребёнка стало мягким, точно вырезанным из поролона. Она легко притянула его на край кровати, легко подняла на руки, впиваясь когтями в спину, под сбившей пижамкой, приоткрыла рот, обнажив ещё одну черную пропасть, высунула ядовито-красный язык, приблизилась к нему и лизнула щеку. По телу пробежала сначала сильная дрожь, потом острая боль в том месте, куда коснулся её язык. Ребёнок застонал.
-Ты бесполезный ленивый избалованный ребёнок. Тебя не за что любить. Ты не заслуживаешь ничего. И хватит дрожать. Ты меня бесишь.
Она распахнула пасть и заорала от ненависти, которую испытывала к нему. Зазвенели стекла, хлопнула несколько раз форточка. Она подняла ребёнка высоко над головой и бросила. Он упал на бок, быстро встал на четвереньки и пополз под кровать.
Открылась дверь, вспыхнул свет.
- Ты где? Что тут грохочет? – услышал ребёнок голос матери.
Она пошла к кровати, наклонилась и нашла его.
-Что ты там делаешь?
Ребёнок заморгал и забился ещё глубже.
Тогда она протянула руку.
- Вылезай. Расскажи, что произошло.
Он колебался, но все-таки взял руку матери и выбрался наружу.
Она подняла его с пола, посадила на колени и прижала голову к кружевной вышивке на ночной рубашке. Мать раскачивалась из стороны в сторону, и все спрашивала и спрашивала.
-Ну, что же случилось? Тебе приснился плохой сон? Расскажи, что тебе приснилось?
Её тепло размораживало его холодное после рук Наталии Фёдоровны тело. Он долго молчал, а потом рассказал все.
Мать гладила его и целовала, и опять гладила.
-Это только кошмар. Здесь никого нет. Смотри – никого.
Ребёнок покачал головой.
-Чтобы её увидеть, надо выключить свет.
Мать переложила его в кровать, встала, накрыла одеялом, расправила простынь, подошла и щёлкнула выключателем. Её силуэт чётко вырисовывался на фоне уличных фонарей за окном.
-Это просто темнота. Видишь – ничего не изменилось. Здесь по-прежнему никого нет.
Наталия Фёдоровна стояла за спиной матери. Один ноготь она прижала к вишневым губам, а вторым грозила ему и хмурилась.
- Спи. Всё хорошо.
Наталия Фёдоровна кивала и скалилась, выпуская лёгкий пар из своей чёрной пасти.
-Мама, - решился ребёнок. – она позади тебя.
Мать резко обернулась, но Наталия Фёдоровна проворно нырнула под стол и оттуда, подперев щеки, улыбнулась ребёнку.
Мать открыла дверь.
-Спи. Я рядом.
Но ребёнок смотрел, как Наталия Фёдоровна синхронно с тем, как мать выходит из комнаты, выползает из-под стола и двигается по полу к кровати. Вот она уже совсем близко, её руки ползут по одеялу, язык облизывает вишневые губы, которые шепчут: «а косточки я выброшу в окно»…
- Ах, ты, гадина! А ну, отойди от моего сына, - кричит внезапно вернувшаяся мать.
Её длинная, в пол, ночная рубашка сверкает в лунном свете, как волшебная мантия. Всегда собранные в тонкий хвостик волосы распущены и чуть дрожат от резкого осеннего ветра поднявшегося на улице.
Наталия Фёдоровна медленно обернулась. С удивлением глядя на мать, она облизнулась, размазав помаду по лицу и прошипела.
-Уйди. Молчи. Когда перед тобой Учитель. Я знаю, как надо. Стой и смотри.
Но мать покачала головой.
- Отойти от моего ребёнка, тварь. Я не позволю обидеть его никому. И даже тебе.
Наталия Фёдоровна легко выпрямилась, развернулась всем своим гибким телом, подплыла к матери и выдохнула ей в ухо.
-Ты, дура! Не смогла нормально воспитать ребёнка. Он грязный неряха, жирный и ленивый. Это я как Учитель говорю!
Тут мать с рычанием отстранилась от Наталии Фёдоровны так далеко, что едва не коснулась распущенными волосами пола. Потом резко выпрямилась и с размаху дала ей звонкую пощёчину, от которой зрачки Наталии Фёдоровны сузились обратно. В глазах стал считываться страх.
-Ах, ты так? – взвыла она и бросилась вперед. Она вцепилась матери в волосы и стала мотать её из стороны сторону. Мать кидало, то на шкаф, то на край стол, но не просила пощады.
Наконец, она извернулась, подмяла Наталию Федоровну под себя и стала мутузить её изо всех сил. Наталия Фёдоровна тщетно пыталась вырваться, но мать, сверкающая и великолепная вдруг обрела такую сила, которая осветила темноту детской и стала медленно сантиметр за сантиметром поглощать вишнёвое платье, торчащие из под него тощие руки, ставшие похожими на коряги, орущий рот и испуганные глаза с узкими зрачками.
Когда Наталия Фёдоровна исчезла под восхищенные возгласы ребёнка, в комнате вновь стало темно.
Мать, обессиленная, повернулась к сыну.
- Больше она тебя не тронет. Не бойся.
Через неделю мать перевела ребёнка в другой класс.
Отец сначала злился, но потом успокоился, хотя время от времени, по воскресеньям, за обедом сетовал.
-Всё-таки ты пошла у него на поводу. Наташка - мировая девчонка. Её в классе здорово гнобили за то, что она жирная. Но она никогда не обижалась. Только улыбалась нам в ответ. Уж она бы из нашего ребёнка сделала человека.
Напоминаю, что все персонажи выдуманы от мозга до пяток. Такого же в жизни быть не может. Правда?