Мужчины созданы для войны. Одни надевают мундиры и отправляются на поле брани, защищать родную страну. А другие трудятся в госпиталях, спасая жизнь храбрецам. Николай Нилович Бурденко считал себя храбрым солдатом, но к счастью для тысяч раненых стал военным врачом.
Семинарист и бунтовщик
Путь человека в медицину непредсказуем. Николай Нилович Бурденко, сын сельского писца, родился в 1886 году. Мальчика с раннего возраста влекло к знаниям. В 5 лет он сам пришел в Каменскую земскую школу и попросил учителя посадить его в класс. Малышу отказали, но Николай оказался настойчив и ежедневно сидел под дверями до тех пор, пока его и вправду не зачислили.
После земской школы Николай поступил в Пензенское духовное училище, затем в Пензенскую семинарию. Талантливый ученик, он всегда числился среди первых. И епархия решила отправить Бурденко в Санкт-Петербург, в высшую духовную семинарию. Выпускнику подобного заведения светила церковная карьера, немыслимая для бедного юноши. Экзамены Бурденко сдал ожидаемо блестяще… и вдруг собрал пожитки и уехал в Томск – поступать в провинциальный медицинский институт.
Почему в Томск? Столичные университеты не жаловали семинаристов, а в Сибири требования оказались немного мягче. Почему на врача? Биографы и исследователи так и не нашли ответа.
Отец будущего медика, Нил Бурденко так возмутился выходке сына, что не дал ему ни копейки – только две марки «пусть напишут, когда ты умрешь с голоду». Обучение в мединституте стоило 70 рублей в год + 3 рубля за пользование анатомическим театром. Бурденко репетиторствовал, переписывал бумаги, не гнушался и разгружать вагоны. А по ночам готовился к лекциям. Он проучился три года… и связался с анархистами.
За участие в уличных беспорядках Бурденко исключили из университета. Понадобился год фельдшерского труда в колонии для детей, больных туберкулезом, и заступничество именитых профессоров, чтобы опального студента восстановили. Увы, Бурденко снова играл в революцию, снова был изгнан и в итоге перебрался в Юрьевский университет, где когда-то преподавал его кумир, хирург Пирогов.
На сопках Манчжурии
В 1904 году студент Бурденко добровольцем отправился на театр военных действий русско-японской войны. Наивный юноша предполагал, что заветы великого Пирогова давно применяют на практике:
«Заняться самым серьезным образом участью раненых, остающихся на поле сражения, и принять во что бы то ни стало все меры для скорейшего удаления раненых из-под убийственного огня с поля битвы. Избегать всякого скопления раненых на ближайших от поля сражения и не безопасных от огня перевязочных пунктах»
Увы, реальность превзошла худшие ожидания. Медицинская служба в российской императорской армии была поставлена из рук вон плохо. Лазареты находились далеко от линии фронта, редкие смельчаки санитары рисковали эвакуировать раненых, перевязки делали из грязных нательных рубах вместо бинтов, при отправке в тыл в вагоны грузили умирающих, а легкораненых оставляли рядом с позициями. По подсчетам Бурденко лишь при Мукдене армия бросила 25000 раненых, которых не смогли вывезти – не хватило лошадей и телег.
Недоучившийся врач естественно не мог повлиять на ситуацию в целом. Однако Бурденко делал то, что мог сделать – выносил пострадавших с поля битвы, перевязывал, оказывал первую помощь. Во время боя у Вафангоу он был ранен в руку и получил первую из контузий.
Человек в защитной куртке и фуражке, в высоких сапогах, высматривающий из-за золотых очков, всегда одинаково ровный, редко повышающий голос, сосредоточенный, будто о чем-то вспоминает или носит в себе тяжелую думу… Такой руки, как у профессора Бурденко, второй в армии нет, — говорят сестры. (с) Журнал «Русская старина» 1915 год
С сопок Манчжурии Николай Нилович вывез Георгиевский крест «за храбрость» и бесценный опыт – как нельзя лечить раненых. Вскоре он завершил обучение в университете, поработал в Пензе, защитил диссертацию и стал доктором. Год Бурденко стажировался за рубежом, затем вернулся в Дерпт, чтобы занять место сперва приват-доцента, а затем и профессора.
Под красным знаменем
Когда началась Первая Мировая, хирург Бурденко, ставший к тому моменту известным врачом, пошел на фронт добровольцем. Его назначили помощником заведующего медицинской части Северо-Западного фронта. Это дало возможность изменить подход к лечению и сортировке, улучшить условия в полевых лазаретах, разделять раненых в легкие, живот, голову, легкораненых и безнадежных.
Бурденко не только организовывал эвакуацию и сопровождение медицинских поездов, но и оперировал на передовой. Он предложил инновационный метод хирургической обработки раны и приблизил госпиталя к зоне боевых действий, чтобы экстренно оказывать помощь.
В 1915 году Николай Бурденко был назначен хирургом-консультантом 2-й армии, в 1916м – хирургом-консультантом госпиталей Риги. В 1917м он попал под обстрел, получил очередную контузию и ненадолго вернулся в Юрьевский университет на должность профессора. Когда в 1918м немцы оккупировали город, Бурденко отказался с ними сотрудничать и эвакуировался в Воронеж.
Революцию хирург принял хорошо - сказалось бунтарское студенческое прошлое. Вскоре Бурденко снова занялся любимым делом – стал спасать раненых. Он активно участвовал в организации госпиталей РККА, курсов для врачей и медсестер, снова выезжал на фронт
Однажды Николай Нилович оказался в непростой ситуации – больницу, где он трудился, захватили белогвардейцы. Офицеры потребовали от врача выдать всех раненых красноармейцев. Бурденко заявил, что в отделениях лежат только больные. И проявил солдатскую смекалку, посетовав, что палаты переполнены – знаете ли, тиф свирепствует в городе. Офицеров как ветром сдуло.
Народный хирург
20-30е годы стали временем полного расцвета таланта Николая Ниловича. В 1923 году он переехал в Москву и открыл в хирургической клинике Московского университета нейрохирургическое отделение. Бесценный опыт, накопленный за годы военных действий довел мастерство доктора до совершенства. Бурденко стал браться за сложнейшие случаи, одним из первых хирургов в мире начал оперировать опухоли мозга – и его пациенты выживали и выздоравливали. Советские газеты писали о чудо-докторе: крестьянин из глухой деревни приехал к Бурденко почти полностью парализованным, а спустя пару месяцев после операции снова таскал пудовые мешки; артист балета приехал в клинику слепым из-за опухоли, а после операции вернулся на сцену.
В 1930 году отделение было преобразовано в 1-й Московский медицинский институт имени И. М. Сеченова. С 1924 года Бурденко стал директором хирургической клиники при институте. Кафедрой и клиникой он руководил до конца своей жизни. В 1929 году в том же университете Бурденко создал кафедру военно-полевой хирургии. А в 1932 году при его участии был учрежден первый в мире Нейрохирургический институт (ныне им. Н.Н. Бурденко).
Николай Нилович трудился не покладая рук и при этом жил скудно, даже бедно – они с супругой Марией Эмильевной тратили все излишки на помощь друзьям, чьих родственников репрессировали. Увидев заношенное пальтишко знаменитого врача, Вячеслав Молотов лично приказал сшить для Бурденко роскошную беличью шубу. И угодил – врач не расставался с подарком, гордился им и всем рассказывал историю вещи.
Однажды случился казус – шуба пропала прямо из университетского гардероба. Оказалось, что ее украл изголодавшийся студент, чтобы продать. Бурденко так впечатлился историей, что до окончания учебы выплачивал парню вспомоществование – видимо вспомнил свое бедное детство.
Хирург был признан, награжден орденами и медалям, наделен высокими чинами. Единственное, что препятствовало работе – последствие контузий, подступающая глухота. К 1937 году Бурденко потерял слух, но продолжил оперировать и преподавать.
Вставай, страна огромная!
Во время советско-финской войны 1939-40 годов немолодой уже Бурденко отправился на фронт и занялся организацией хирургической помощи солдатам. Это была четвертая война в его жизни, после японской, германской и гражданской. По итогам в 1940м году Бурденко разработал положение о военно-полевой хирургии в Красной Армии и, увы, оно скоро понадобилось.
В 1941 году, с начала Великой Отечественной войны Бурденко назначают главным хирургом Красной Армии. 65летний врач незамедлительно выезжает на передовую. Казалось бы, такому важному чину место в тылу – но Николай Нилович не из тех, кто стал бы отсиживаться в безопасном местечке. «Раненые не могут спрятаться. Место врача – у постели больного» отвечал он на просьбы эвакуироваться или спуститься в убежище во время налета.
Он лично провел несколько тысяч операций, инициировал исследования сульфидина, крустозина (советского аналога пенициллина) и стрептоцида, разработал методику противошоковой терапии и технику вторичного шва.
Во время бомбардировки санитарного поезда Бурденко получил новую тяжелую контузию. В сентябре 1941 года с врачом случился тяжелый инсульт, он потерял дар речи. Коллеги-невропатологи развели руками, полагая, что глухой человек не в состоянии восстановиться после такого диагноза. Но Бурденко потребовал зеркало в палату и через несколько месяцев упорных тренировок снова заговорил.
На какое-то время хирург сумел вернуться к работе, он оперировал, написал девять монографий по вопросам военно-полевой хирургии, дискутировал с коллегами, и даже возглавил комиссию по расследованию жертв расстрела в Катыни. В 1944 году по инициативе Бурденко была создана Академия медицинских наук СССР.
Увы, последствия контузий оказались сильнее железной воли хирурга. В 1945 году у Николая Ниловича случился второй инсульт, в 1946 – третий и последний. Он скончался 11 ноября 1946 года на руках у любимой жены Марии Эмильевны. Труды Бурденко по военно-полевой хирургии не потеряли актуальности, а ученики его учеников по сей день оперируют и преподают в клиниках и институтах имени первого нейрохирурга России.
…Настойчивый семинарист из села Каменское не стал священником, но врачебные заслуги обеспечили ему подлинное бессмертие.