Вопреки расхожему мнению о том, что транзисторы в СССР были точной копией американских изделий и вообще всё, что касается полупроводников слизано у американцев, в корне неверно. Первые транзисторы, или как их называли в СССР до 60-х годов, германиевые триоды, появились у нас в стране всего спустя несколько месяцев после аналогичного события в США. Транзисторы С-1, С-4 появились в серийном производстве уже в 1949 году. Это были абсолютно отечественные разработки, ибо работы по полупроводникам велись в СССР задолго до появления транзисторов. Так ещё в 1926 году советский учёный Я.И. Френкель, обнародовал гипотезу о "пустых местах" в кристаллах полупроводников, которые мы сейчас называем "дырками". Практические же эксперименты с полупроводниками, академик А.Ф. Иоффе, проводил уже в 30-х годах. Вообще, толчком к развитию полупроводниковой техники, явилось появление радиолокации. Было принято даже постановление правительства по этому вопросу. А завод по производству полупроводниковых диодов был запущен в СССР уже в 1947 году. Неоценимый вклад в развитие транзисторов внесла отечественный учёный С.Г. Мадоян.
Результатом её работы в содружестве с академиком А.В. Красиловым стали плоскостные, или как тогда говорили, слоистые, транзисторы П-1, П-2 и П-3, выпускаемые серийно.
Чуть позже появились и П-3, П-4, которые позволяли получить выходную мощность в усилителях несколько десятков ватт при граничной частоте 100 кГц. Разумеется, такая частотная характеристика не могла устроить разработчиков и вскоре появились транзисторы созданные на основе диффузионной технологии П401, П403, с граничной частотой генерации 30 - 120 МГц.
Появились и первые кремниевые транзисторы П103. Вообще характеристики полупроводниковых приборов тех лет были не уступали американским, однако в космической, авиационной и военной технике, транзисторы стали применять намного раньше нас именно американцы. Почему же так произошло? Ответ кроется в советском строе. Во-первых непонимание военными и правительством значения полупроводниковой техники. Шумные, нестабильные в температурном диапазоне, повреждаемые скачками напряжения и низкочастотные, они не выдерживали никакого сравнения с появившимися тогда стержневыми лампами Авдеева. И если в США многие склонны были забить гвоздь в крышку гроба ламп, то в СССР наоборот, было желание прикрыть производство "бесполезных транзисторов". Так на заседании Совета министров СССР в 1956 году прозвучала такая фраза: «Транзистор никогда не войдёт в серьёзную аппаратуру. Единственно перспективная для него область применения — это аппараты для тугоухих...». Профессор Федотов писал: «Это недоверие к транзистору и тяга к старой ламповой технике объяснялись непониманием новой ситуации в электронике». Здравый смысл и усилия учёных, правда, дали свои плоды и в стране стали открываться заводы по производству транзисторов. Но как это делалось? В то время как в США создавалась кремниевая долина, у нас под производство высокотехнологической продукции выделялись в Таллине бывшая спичечная фабрика, в Брянске старая макаронная фабрика (построили новую макаронную, а старые развалины отдали под производство транзисторов!), а в Риге, вообще здание старого физкультурного техникума. И лишь значительно позже, когда роль транзисторов в электронной промышленности стала очевидна даже советскому правительству, стали строить новые заводы в Новгороде Великом и в Запорожье. Такое отношение к полупроводниковой технике не могло не иметь последствий. Так в 1957 году в СССР было выпущено 2,7 млн транзисторов, в то время как в США 28 млн штук при ассортименте в 600 позиций. Но самым неприятным было то, что выход пригодных для использования приборов у нас составлял жалкие 19,3%., а в штатах 85%! Представьте себе, только каждый пятый выпущенный транзистор мог быть практически использован! Со временем, оглядываясь на успехи США в области "транзисторостроения" наши власти взялись за ум и дали карт-бланш развитию полупроводников, однако к тому времени, мы в этой области прочно обосновались в роли догоняющих, а после событий 90-х годов и в роли вечно отстающих. И дело тут вовсе не в технологическом и научном отставании, а в косности нашего тогдашнего правительства.
