Лекции по теплогазоснабжению проходили постоянно с какими-либо сюрпризами. Мало того, что преподаватель Буркатов делал орфографические ошибки в словах и разговаривал с доской во время пары, так он еще мог опоздать на полчаса на свое же занятие. Возможно, так Буркатов сокращал количество студентов на своей паре, которые уходили с лекции по истечении пятнадцати минут.
Преподаватель старался всеми своими действиями спровоцировать студентов на получение прогулов, намеренно отмечая присутствующих во время пятиминутного перерыва, когда полсотни человек выходили из аудитории по своим делам.
На практических занятиях картина выглядела еще более абсурдно. Буркатов мог начать пару на десять минут раньше, отметить всех присутствующих, после чего, по истечении пятнадцати минут, заметив приходящих студентов, снова начать проверять посещаемость. Все его пары по предмету были суетливыми попытками доказать студентам знание своего же предмета, однако у него это плохо получалось.
Буркатов битый час объяснял студентам на практических занятиях, что именно от них потребуется посчитать для получения зачета, какое будет задание, и что оно будет включать в себя. Однако, студенты получили свои задания не сразу, а по истечении нескольких практических занятий, когда все объяснения слегка выветрились из памяти.
Зная особенности проведения зачетов на кафедре гидравлики, с которой был Буркатов, я начинал подозревать, что все его действия, препятствующие студентам в получении знаний и сдаче работ, скорее всего, носят четко спланированный характер, а вовсе не являются следствием его бесконечной суеты.