Про Фонд имени Соломона Михоэлса, зачем вообще нужны фонды и как это работает "С сентября я директор Фонда поддержки и развития Современного Театра имени Соломона Михоэлса. После того, как Богомолова назначили худруком Театра на Малой Бронной, он позвонил мне и сказал, что придумал фонд, а я должна стать его директором. Я ему - я как бы не умею. Он мне - ну как бы умеешь. Костя объяснил мне смысл фонда и почему я справлюсь с этим. В итоге я приняла предложение, а компания “Филин”, которую мне посоветовали мои друзья, помогла разобраться что к чему. Это прекрасная компания, которая на аутосорсе ведет очень много фондов, они знают, как все устроено и очень профессионально работают. Надо точно понимать, что только на государственный бюджет сделать тот театр, который мы сейчас хотим делать, просто невозможно. При всей благодарности к городу, который действительно помог и выделил серьезные деньги на реконструкцию Театра на Малой Бронной. Но ни один мало-мальски серьезный театр не существует без поддержки меценатов, спонсоров и фондов. И гораздо удобнее, когда ты не бегаешь с каждым спектаклем, а когда у тебя есть стратегия и постоянные партнеры, которым ты гарантируешь качество работы, а они гарантируют поддержку всей институции. Сейчас мы разрабатываем программы, решаем, как сделать фонд по-настоящему эффективным, не только в смысле финансов, но и с точки зрения менеджмента".
Про взаимодействие с бизнесом "Фонд уже поддерживают крупные меценаты и фонды. Сейчас ведем переговоры с банками, технологическими компания, автомобилями и прочими коммерческими брендами, интересующимися искусством и вкладывающими в него деньги. Мы готовы предлагать совершенно разное присутствие партнерам. Классические спонсорские пакеты - это не очень интересно, это только часть отношений. Я верю в возможность и необходимость совмещать наши задачи с задачами бренда. Когда я встречаюсь с брендом, мне важно услышать, что ему нужно, какая у него миссия, какие цели. После этого я точно могу понимать, что я могу предлагать каждому потенциальному партнеру".Про феминизм "У меня сложные отношения с феминизмом. На эту тему со мной вообще лучше не разговаривать. Головой понимаю, что она необходима и решает очень важные задачи общества, но на уровне чувств меня очень это раздражает. Я никогда не чувствовала никаких притеснений или ограничений на работе в связи с тем, что я женщина. Наоборот, вполне пользовалась этим. Я считаю, что мужчина должен открывать двери, и мужчина и женщина должны иметь право проявлять свой интерес, и метод прикосновения - это тоже метод. И за попу тоже. Просто надо уметь различать “нет”. Мужчины конечно должны помогать женщине надевать пальто, подавать руку, уступать место и шутить. А я - отвечать на все это симметричным, на мой взгляд, способом. Это сексуально, это не надо искоренять. Иначе мы придем к тому, что реально будем тра*аться с телефонами, как в Айфаке и позволять себе там все, что запрещено с людьми. Но, повторюсь, ввиду того, какой ад происходит, как насилуют, пытают и убивают женщин - я понимаю необходимость того перекоса, который сейчас есть. Потом все придет в норму, но то, что есть сейчас, это ужас и бесит. И нет слова “режиссерка”. Если человек никак не может назвать женщину продюсером, то я предпочитаю продюсершу. Это как генеральша. Ну или продюсерица, как ученица. Только не "-ка"".
Про независимость, деньги для театров и интерес бизнеса "Когда я делала независимые проекты, до того, как приняла решение полностью заняться театром, я стояла на позиции того, что государство не должно обеспечивать театр деньгами. Чтобы театр мог делать, что хочет. Сейчас я готова частично отречься от этого утверждения. Потому что театр, как институция - это очень дорого. Тем не менее, я считаю, что и большому, и среднему бизнесу должен быть интересен театр как путь к определенным, очень важным и очень ценным людям. И выбирая, в какой театр ты вложишься, ты буквально выбираешь себе аудиторию. Я много лет придумывала интеграции бренда в любой контент. Не театральный, медийный. Но суть та же. Мне всегда было важно не просто засунуть бренд в программу, а сделать так, чтобы зрителю было понятно, зачем там этот бренд и что без него просто не будет этой программы. И что тот или иной бренд - есть часть продукта, а не прилеплен просто. Интеграция - это не логотип. И сейчас в переговорах с потенциальными партнерами мы выстраиваем именно такой формат отношений".Про “Норму” как роман "Владимир Сорокин писал “Норму” с 1979 по, кажется, 1983 год. Это его первый роман, который, естественно, не был выпущен в Советском союзе. Роман потрясающий, сложный, состоящий из восьми частей, Это то, через что Сорокин стал писателем. Части произведения не связаны между собой, это мозаика, памятник московскому концептуализму, если хотите. Книгу необходимо прочитать, любая словесная оценка и интерпретация, на мой взгляд, мешает личному отношению. И я рекомендую сделать это до просмотра нашей “Нормы”. В спектакле нет нарратива, это череда сюит, такие очень специальные 12 месяцев, на тему романа “Норма”. Если Сорокин разобрал в “Норме” русский, а скорее - советский язык и советскую литературу по буковке, пересобрал ее и сделал так, что ты продираешься через этот текст, то Максим, вместе с композитором и художниками, то же самое сделал в спектакле. Все вместе, если ты читал роман, складывается в невероятную картину, темную и мрачную, потрясающую и страшную. Но если ты не читал, то, мне кажется, ты выйдешь с ощущением, что тебе дали лопатой по голове. И побежишь читать, чтобы сложить эту мозаику".
Про “Норму” как спектакль "“Норма” как спектакль очень трудно приходила в свет. Примерно когда мы начали делать Айфак с Богомоловым, Максим Диденко придумал делать “Норму” и сказал об этом Брусникину, а тот сказал мне, добавив, что нам стоит делать это вместе. Я, сославшись на занятость по Айфаку пообещала, что подумаю об этом после. Потом Дима умер, проект повис. Точнее остался жить в мыслях у Макса. Через год после первого разговора, как раз когда Айфак подходил к концу, Диденко напомнил про “Норму”. Мы начали пробовать. И начался ад. Настолько тяжелого в моей жизни не было ничего. Ни одного проекта. С самого начала, как только я начала пытаться продавать “Норму”, я столкнулась с нечеловеческим сопротивлением всего. В какой-то момент мне тоже стало очень страшно, так как все очень боялись этой постановки. В какой то момент даже была мысль отпустить, забить. Примерно в это время мне приснился сон. Известный бизнесмен, олигарх спасает меня от чего-то. Не в рамках “Нормы”, а просто спасает. Подруги, которым я рассказала сон, сказали "ну так обратись к нему". Если без подробностей - в итоге основной бюджет дал именно этот человек. А потом все вдруг начало складываться. Потом Костя предложил выходить у него на Бронной. Потом появились еще деньги. Потом еще. Потом начались репетиции и чудовищно сложный выпуск, когда вдруг команда, с которой ты не в первый и не во второй раз, начинает бугриться и пузыриться, а тебе кажется, что вот сейчас все треснет. Я даже плакала. Но в итоге все вышло и вышло с намного большим эффектом и уровнем, чем мне самой казалось изначально. Премьера “Нормы” состоялась 6 ноября. Это совместный проект Мастерской Брусникина и Театра на Малой Бронной. Я - посредине и во главе, должна в равной степени соблюдать интересы обеих институций, поэтому труппа состоит ровно пополам из двух коллективов. Это довольно тяжело, это два состава. Изначально две разных школы, два разных мира: брусникинцы универсальные солдаты, у них глубоко прокачана хореография, пение и с Максом они уже 5 спектакль выпускают. Артисты Малой Бронной скорее драматические. Но за время репетиций и выпуска все, как мне кажется, вошли в необходимую спектаклю форму".
Нина Бенуа
#интерscope