Иногда случаются несчастные браки, иногда счастливые. Всё зависит от настроя самих брачующихся и, видимо, кого-то там на небесах. Вступая в брак, Люся ни о чём таком не думала, а думала лишь, что это рай – прожить всю жизнь с любимым Ванечкой.
Но сказка любви разбилась о быт. Красивый и статный Ванечка превратился в брюзжащего толстопуза с недельной щетиной и пультом от телевизора вместо руки. Да и сама Люся перестала быть нимфой с восторженными глазами. Хотя глаза остались. Люсе хотелось любви и она подпитывала эту страсть чтением дешёвых романов вместе с просмотром кинолент сомнительного содержания. Вид “рукопультого” несвежего мужа безмерно оскорблял, а порой и доводил до слёз эту тонкую барышню бальзаковского возраста.
Детей у них не было. В юности Люсю пугала боль, ещё больше пугала ответственность, поэтому через год после замужества она тайком от мужа сделала аборт. Муж страшно разозлился, кричал, а потом пожалел Люсю, простил. Детей она больше иметь не могла.
Так они и жили вдвоём в крохотной столичной квартирке, построенной во времена знаменитого любителя кукурузы. Ругались, мирились, думали расходиться – да не решились: жилплощадь на двоих одна, дача – тоже, да и страшно начинать всё сначала.
А всё же Люсе хотелось любви.
Поэтому когда симпатичный Илья ошибся дверью и извинился, объяснив, что снял квартиру этажом выше, Люся совсем не разозлилась, напротив – предложила незнакомцу чаю.
Так начался их роман. Илья был пылким и сентиментальным мужчиной. На год младше Люси, он почти не имел целей в жизни, зато любил делать зарисовки пейзажей из окна. Люсе это казалось признаком человека гениального, великого и одарённого.
Она витала на седьмом небе, на мужа смотрела презрительно, а тот редко отрывался от телевизора и не спрашивал её, почему она приходит так поздно домой.
Так прошло полгода. Люся влюбилась и собралась уходить от мужа. Илья вручил ей кольцо. Оба были счастливы.
Однажды утром Люсечка с пирогом бежала к любимому. Хотела сделать сюрприз и провести с ним субботу. Ключ лежал под ковриком и дверь привычно раскрылась. Только Илья был не один. Его голос звучал в гостиной, там же разговаривала женщина. В животе и голове у Люси разлился холод. Пальцы сжались и заскользили по терелке с пирогом. Она поставила его на пол. Ещё не понимая, почему прячется, Люся прислонилась глазом к полоске света, падающей из-за приоткрытой двери. Сердце стучало где-то в горле и за ушами, Люся замерла.
– Илья, эти вертихвостки никогда не полюбят тебя так, как я – женщина, которая по-настоящему тебя любит. Возвращайся домой, мне тебя не хватает... – голос женщины был властным и одновременно ласковым.
Она была гораздо старше Ильи и хорошо выглядела. Илья рассказывал, что его отцу в своё время хватило смекалки и умений, чтобы получить несколько золотых шахт в Монголии, а потом счастливо умереть в объятиях любовницы, оставив всё состояние жене. И теперь жаккардовый костюм женщины кричал о том, что единственное, чего ей не хватает в жизни – внимания сына.
“Так вот как выглядит моя будущая свекровь... Нелегко мне придётся! – подумала Люся и с тоской оглядела собственное ситцевое платье. Глаз скользнул по тарелке, узор которой треснул. – Ах, Илья, мог бы и предупредить!”
– Я взрослый мужчина и могу решить, где мне жить. Пока что мне нравится жить здесь!
Решительные слова Ильи контрастировали с его внешним видом – он стоял, опустив голову и пытался поддеть ковёр носком ноги. Аргументов ему явно не хватало.
Люся не смогла сдержаться и промолчать.
– Что здесь происходит?! – она ворвалась в комнату. Лицо её пылало, щёки и шея покрылись красными пятнами. Она не позволит этой старой карге порабощать Илью, да будь та хоть трижды его матерью и царицей Савской впридачу!
– Вы кто? – спросила предполагаемая мать Люсю.
– А вы кто?! – тут же парировала Люся.
– Я – Виолетта Вениаминовна, его жена. А вы, я так полагаю – его очередная жертва?
– Жертва? – Люся растерянно повернулась к Илье. – Жена? – она ещё беспомощней захлопала глазами. Весь Люсин мир рушился. В душе только что разбился водопад надежд, камни Илюшиных обещаний с грохотом катились вниз и разбивались на куски. Вместе с ними разбивалось и сердце Люси.
– Да, жена. Законная. – ответила женщина вместо Ильи. – Илюша – человек творческий и иногда уходит “погулять” с такими вот “вдохновениями”, как вы. Обычно это не длится дольше полугода. Я не позволяю.
Каждое слово словно пригвождало Люсю к стене, на которую та облокотилась, чтобы не упасть. Её будто распяли на кресте, а в чём её вина объяснить забыли. Перед глазами поплыли красные точки.
Женщина ещё что-то говорила, Илья тоже виновато объяснял, но Люся уже не слышала.
Тупо, как во сне, она побрела домой и села на диван к смотревшему футбольный матч мужу. Положила его руку себе на плечо.
Тот молча посмотрел на неё, выключил телевизор и прошёлся по комнате.
– Нагулялась? – серьёзно, но без гнева спросил он. – Я суп сварил, если ты голодная. Знаю, я никогда не был романтиком, но хочешь, я приготовлю тебе ванну? Только не плачь, пожалуйста. И не благодари. Я ведь муж тебе. В горе и в радости, помнишь?
Люся молчала. Вся жизнь пронеслась у неё перед глазами. Вот он утешает её после провала вступительных в институт. Здесь – отказывается ехать на важную конференцию, потому что Люся подхватила грипп. Потом он купил ей красивую шубу, а сам остался без зимней куртки. Так и ходил в стареньком пальто, одолженном у товарища.
Только сейчас Люся осознала, что все эти годы любовь была рядом. Негромкая, тихая, настоящая.
Она вытерла слёзы, улыбнулась и взяла мужа под руку.
– Пойдём прогуляемся? – тихо сказала она.