В один из октябрьских дней десятилетний сын выступал с хором в Концертном зале Мариинского театра. Отправив его на репетицию, мы погуляли с дочкой еще час, потом проводили и ее к началу концерта, и остались с мужем вдвоем (к сожалению, билет на концерт был только один). В нашем распоряжении было несколько часов и... огромный, чудесный, таинственный, красивый, сказочный, такой РАЗНЫЙ город.
- Куда пойдем? - спросил Илья.
- Не знаю. Может быть, к Мариинскому театру? Посмотрим на Римского-Корсакова, на Глинку...
- Ну хорошо! - Илья дал мне руку. - Хотя знаешь... Здесь недалеко есть один таинственный дворик со старинной историей. Хочешь, я тебе его покажу? А потом пойдем к театру!
- Хочу! А что за история? - взяла я мужа под руку.
Когда-то давно, лет двадцать пять назад, я вот так же брала его под руку, и мы вместе ходили часами по городу. Илья рассказывал много интересного из истории разных домов и зданий. Это всё он знал от деда: тот был реставратором и своими руками восстанавливал город после войны.
- Когда "Метрострой" строил вторую сцену Мариинского театра, он арендовал недалеко помещение под офис, и я частенько тут бывал по долгу службы. Один из сотрудников рассказал мне, что здесь есть двор, где сохранился старый-старый дом, связанный с Лермонтовым. Однажды в обеденный перерыв мы прогулялись к этому дому. И сейчас он еще существует. Хочешь, я тебе его покажу?
- Хочу! Идем!
- Эмммм... Видишь ли, это не дом, где жил Лермонтов. Это не дом, где он читал свои бессмертные стихи. Это даже не дом, где он их писал. Это... публичный дом, где частенько бывал Лермонтов. Сохранился даже балкон, на котором он любил сидеть; он в простонародье так и назывался - балкон Лермонтова.
- Публичный дом?! И там бывал Лермонтов?! Пушкин тоже бывал в публичных домах. Что, молодежь в то время не могла найти иной способ времяпрепровождения?! Ах да, это же творческая молодежь и всё такое...
- Вот именно! Может быть, Лермонтов искал там свою музу.
- Где-то они не там своих муз искали! И у обоих, как известно, был трагический конец. Может, это закономерность? Отсюда вывод: нечего было по публичным домам шататься.
- Почти все тогда шатались по публичным домам, но не все погибли на дуэлях.
- А вот и не все шатались! Мои предки там не бывали. Вели, между прочим, правильный образ жизни: женились, как все нормальные люди, детей растили, честно служили и новые земли исследовали, когда царь велел. Впрочем, они никогда и не относили себя к элитной творческой молодежи. Всё зло - от безделья, я всегда это говорила!
- Да может, это всё легенда об этом доме и о Лермонтове, я ведь не проверял. Но дом, действительно, старый и таинственный.
Мы шли по улице Союза печатников. Рядом - Мариинский театр; рестораны, кафе, магазины сверкали огнями... Гудки проезжающих машин, запах дорогих духов, ароматы кофе и выпечки... Люди куда-то спешат... Большой город жил своей обычной вечерней жизнью.
- Кажется, вот этот двор, - произнес Илья, остановившись у какой-то подворотни.
- А как мы туда попадем? Тут решетка; калитка, кажется, заперта, - я толкнула рукой дверцу с кодовым замком. К моему удивлению, дверь, заскрипев, открылась. - Ой! Открыто! Ты уверен, что нам стоит туда идти? - спросила я, оглядывая темную подворотню, которая упиралась в грязную стену. - Темно, хоть глаз выколи!
- Идем-идем! Мы ведь хотим увидеть таинственные руины! - подбодрил меня муж.
- Войти-то в этот двор мы войдем, а вот выйдем ли? - недоверчиво осмотрела я решетку. - Как, интересно, открывается изнутри эта калитка, если ее кто-нибудь закроет? Ни кнопки, ни задвижки... А нам, между прочим, детей надо будет встречать после концерта.
- Как-нибудь выйдем! Даже если калитку закроют, мы обязательно что-нибудь придумаем! В конце концов, здесь ведь живут люди.
- Господи, куда нас несет? Знала бы я, куда мы пойдем - надела бы джинсы... - отбросив сомнения, шагнула я за решетку.
Мы оказались в полной темноте. Свет фонарей остался где-то за спиной, резкий запах, оставленный кошками, ударил в нос. Я шла, вытянув вперед руку, ногой ощупывая асфальт, прежде чем сделать шаг. Нога то и дело проваливалась в какие-то ямы.
- Хочется верить, что мы здесь одни! - неуверенно сказала я, слыша за собой шаги мужа. - Ни за что бы не пошла сюда одна!
Наконец, проход закончился. Мы оказались во дворе. Двор оказался довольно просторным. Теплый свежий воздух... Тишина... Кое-где уютно светились окна; на первом этаже на кухне какая-то женщина жарила картошку на сковороде, где-то был включен телевизор... Большие деревья и кусты росли возле стен дома, и сквозь их ветви проглядывало звездное небо. Справа от нас была спортивная площадка, огороженная решеткой, на которой красовался висячий замок.
- Смотри, как давно его не снимали, - заметила я. - Вся площадка заросла кустами. Давно здесь никто не играл! Грустно.
- Мда... - тихо отозвался Илья. - Давай пройдем немного вперед; дом, который мы ищем, был где-то в глубине двора.
Мы двинулись к противоположной стене двора. Показались два огонька зажженных сигарет: мужчина и женщина курили, выгуливая собак, которые крутились тут же, возле хозяев. Люди о чем-то тихо разговаривали. На женщине был домашний халат, тапки надеты на босую ногу. На мужчине - растянутые спортивные штаны родом из восьмидесятых годов прошлого столетия, небрежно накинута куртка. Мы прошли мимо них.
Справа показался проход в соседний двор: какой-то лабиринт глухих стен, сваленные кучи мусора, груда старых кирпичей, обломки мебели, запах нечистот...
- Нннет, наверное, я ошибся, - Илья достал смартфон и начал разглядывать карту. - Точно! Надо было чуть дальше пройти по улице! Нам надо вернуться через подворотню.
Мы повернули обратно.
- Молодые люди, вы что-то ищите? Вам помочь? - спросил мужчина. У него оказался приятный голос.
- Нет-нет, спасибо, - я с трудом сдержала улыбку. Мы снова оказались в темной подворотне. - Подумать только, двадцать первый век на дворе! - говорила я, ногой нащупывая в темноте дорогу. Эхо разносило мой голос, как в пещере. - А такое впечатление, что со времен Достоевского ничего не изменилось! И ведь здесь живут люди, представляешь? Они каждый день тут проходят, идут куда-то на работу, в офисы, в магазины, в театры... Там, снаружи, за решеткой этой подворотни - город. Даже не верится сейчас, правда? А здесь - другой мир, другая реальность. Будто здесь нет времени.
Рядом в темноте что-то капало.
- Да уж! - отозвался в темноте Илья. - Какой романтический у нас получился вечер! Дети даже не подозревают, где носит их родителей, пока они на концерте!
Я не смогла сдержать смех:
- Надо было спросить у того мужчины: "Скажите, пожалуйста, где тут публичный дом, в котором бывал Лермонтов?" Правда, выражения его лица мы бы все равно не увидели в темноте. О-о, я вижу свет в конце тоннеля!
Действительно, вскоре мы оказались возле решетки. Я толкнула ее рукой, она, опять заскрипев, отворилась и выпустила нас на улицу. Тишина двора сменилась привычными звуками большого города. Нас словно вернуло что-то в обычный мир из другой реальности.
Мы прошли по улице до входа в следующий двор. На удивление, и эта решетка оказалась открытой. Пришлось снова "нырнуть" в темноту подворотни, и опять мы оказались во дворе-колодце, распугав кошек своим появлением.
- Здесь немного веселее! - заметила я. - Детская площадка новенькая, качели. Немного чище, чем в первом дворе, и опять тишина, ты заметил? Опять весь город как будто исчез!
Мы прошли в глубину двора; перед нами в темноте вычертился на фоне звездного неба небольшой старый дом. Некоторые оконные проемы были заложены кирпичом; этот флигель стоял отдельно от других зданий двора.
- Посмотри, уцелел единственный балкон, - тихо за моей спиной произнес Илья. - Его и называют балконом Лермонтова: он любил здесь сидеть. Интересно, правда это или нет?
- Был ли это публичный дом или нет - представляешь, когда-то в этих окнах горел свет множества свечей, там были люди; они обедали, ужинали, грелись у каминов, делились последними сплетнями... Сколько всего видели эти стены: девятнадцатый век, двадцатый и уже двадцать первый. Революцию помнят, войну, блокаду, разруху 90-х...
Мы постояли молча какое-то время, глядя на дом. Отчего-то стало грустно.
- Пойдем? - спросила я.
- Пойдем, если хочешь, - отозвался муж. Я опять взяла его под руку, и мы направились к подворотне.
Вскоре мы опять оказались в обычной городской жизни.
- Представляешь, - сказала я, - люди ведь живут в таких дворах и в таких старых домах - и привыкли к этому. И не задумываются, наверное, о том, что здесь было раньше. Привыкли, и в суете не замечают этой разницы в "мирах": обычном и том, который там, за парадными фасадами домов, где нет суеты, и звуков, и как будто времени нет... Где жарят картошку и курят во дворе в домашнем халате; где все на виду друг у друга и каждый знает соседа - там ведь нет посторонних. Где кошки разбегаются в разные стороны из-под ног и где нет даже маленькой лампочки в темной подворотне. И сколько еще будет существовать этот "другой" мир за красивыми фасадами - никто не знает. Наверное, вечно...