Снег на улицах почти везде уже растаял. Лишь на газонах, куда всю зиму дворники откидывали снег с тротуаров, оставались слежавшиеся грязно-белые дырявые островки. Огрызки прошедшей зимы.
Приподняв воротник, Василий, чуть сутулясь, шлепал по лужам в сторону дома. Хорошо, что ветер в спину. За весь день так промерз, что, казалось, уже никогда не согреться. Ботинки третьего сезона начинали слегка промокать (опять забыл утром пройтись губкой). От этого ноги замерзали еще сильнее. Края брюк тоже намокли и при каждом перепрыгивании через глубокую лужу норовили влезть внутрь ботинка, словно стремясь обсохнуть там и согреться. Комфорта это не прибавляло и приходилось периодически доставать руки из чуть теплых карманов и поправлять штанины. Черное, слегка намокшее, пальто сливалось с мокрым асфальтом, только силуэт и тень в свете редких тусклых фонарей. Непонятно, зачем он вообще решил сегодня пойти пешком? Хорошо хоть шапку надел. Часто шмыгая носом, Василий спешил быстрее попасть домой, в тепло.
В голове, перебивая и дополняя друг друга, крутились сразу две мелодии: My Way, в исполнении Синатры и Feelings, непонятно в чьем исполнении. Но если My Way воспринимался только от Синатры, то Feelings кто только не пел, поэтому в памяти сформировался микс из наиболее удачных вариантов. Они так и звучали, то одна за другой, то обе вместе. Это не казалось странным, хотя Василий даже не задумывался, он еле уловимо насвистывал мелодии, а в голове в это время звучали полноценные аранжировки - богатые, оркестровые. Содержания и точного перевода Василий не знал, но он чувствовал, что это о нем и о его жизни. Такое ощущение, будто композиторы видели и знали всё. За каждой нотой скрывалось настроение, за каждым переходом – событие, за кодой – итог.
Дома, в холодильнике, ждала вчерашняя жареная картошка и, кажется две котлеты. Или три. Молоко Василий давно уже не пил, но по привычке почему-то постоянно покупал. Казалось, что оно пригодится именно тогда, когда его нет, в итоге в холодильнике всегда стоял литровый пакет. Открытый, потому, что примерно один раз из десяти, наливая себе чашку кофе, Василий вспоминал про молоко и добавлял его, а потом опять забывал, затем выбрасывал и почти сразу покупал новый пакет. Это было такой же бесполезной тратой денег, как на сигареты, если бы курил. На утро, вроде бы, оставались сосиски. А вот про хлеб никак не получалось вспомнить – остался или нет? В крайнем случае, можно было и обойтись, но зачем? Магазин не так далеко, уж дойду.
В современных *маркетах чтобы добраться до хлебных витрин, надо преодолеть кучу стеллажей с разными вкусностями, а после хлебного отдела, перед кассами, алкогольное изобилие.
Сухо и тепло. Народу немного.
Положив в корзину фарш, аджику по-абхазски, какую-то колбасу, сыр, пол буханки черного и батон, притормаживаем в районе «улучшающих жизнь» напитков. Взгляд невольно задерживается на желтых, а иногда и красных, ценниках. Что только не придумают - лишь бы продать капельку счастья! Скидки аж 52%! Ну, как тут не растаять? Хотел, конечно, какое-то время не пить, но сегодня что-то накатило, слишком пасмурное настроение – надо немного света и тепла.
маркет – что за слово такое? Видимо в русском языке только матерные слова короткие, четкие, емкие, поэтому мы часто употребляем иностранные. На самом деле: мини-магазин или супер-магазин – вроде смысл понятен, а звучит сложно.
От предвкушения настроение стало улучшаться еще на кассе. Дорога от магазина до дома осталась незамеченной, будто щелкнул пальцами и ты уже дома, у плиты, разогреваешь картофан с котлетосами. Сыр и колбаска нарезаны. Соленый огурец, спасибо родственникам из деревни, стал удачным завершением быстрой сервировки.
Первый пошел! Огурчик, колбаска…
Согревающая прохлада прокатилась по горлу и быстро впиталась в организм.
Выключив плиту, но, не убирая сковороду, Василий прошел в комнату и включил негромко музыку. На жестком диске всегда была коллекция любимой музыки. Это были в основном какие-то старые исполнители. Вернее исполнители то еще молодые, а вот записи уже старые, им лет по 40 а то и больше! Современная музыка в большинстве своем не нравилась.
Пора и вторую! Горячий ужин гармонично дополнил разливающееся по телу тепло. Хорошо. Тихо. Спокойно. Но одиноко.
Вроде уже и привык жить один. Молчать, размышлять, вспоминать, мечтать.
Однако, порой хотелось высказать, выслушать, улыбнуться, заплакать, обнять.
В памяти всплывали бывшие друзья, даже одноклассники, которых не видел уже лет тридцать, если не больше. Сколько знакомых людей раньше были рады встрече! Идешь по улице и только успевай здороваться! Телефон не замолкал, компании переливались из одной в другую. Заходишь в ресторан, и обязательно хоть за одним столиком будет знакомая веселая компания. Всегда были темы для разговоров. Что-то обсуждали, спорили, смеялись. Куда это всё делось?
Третья и четвертая, одна за другой. Колбаска, огурчик, котлетка…
Василий без особой надежды начал листать телефонную книгу на своем смартфоне. Сколько же их! Иногда останавливался на номере, который пора удалить – этот абонент не ответит уже никогда. И таких номеров всё больше и больше. Но резерв еще есть! Листай да листай…
А позвонить то некому!
Пятая. Телефон рядом, на столе. Пустая вилка в руке не может определиться с мишенью. Вроде ничего уже не надо.
Как так? Вот ведь недавно все были рядом, а сейчас, хоть и не разъехались никуда (ну, те, кто еще жив), а будто в другой стране. Даже позвонить – бессмысленно, а потому – дорого.
Шестая. Василий вспомнил про пачку сигарет, оставленную когда-то товарищем. Нормально. Чуть помутневший взгляд отрешенно застрял сквозь открытую форточку где-то в черном небе. Пустота. Ничего нет. Никого. Пепел наполовину истлевшей сигареты чуть не упал в тарелку.
Седьмая. Надо доесть остывшую котлету.
У всех семьи, почти у всех дети, у некоторых двое. Дела, заботы, проблемы, дни рождения, свадьбы.
У Василия были только работа и дом. Зарплата немаленькая, но запросы настолько примитивны, что основная часть расходов была на жилье, да на еду. Почти половину зарплаты Василий отдавал чужим детям. Он покупал игрушки, карандаши, тетрадки, что-то еще и отвозил в ближайший интернат. Просто привозил и оставлял там. Дети его не видели, и он не видел, кому и что досталось. Уж как повезет. Он никому не рассказывал об этом. Да и некому рассказывать.
Дессс… десять утра! Проспал! Какой ужасный запах от сигарет по всей квартире! Пустая бутылка под столом. На столе заветренные и засохшие остатки еды. Про голову и запах во рту лучше не вспоминать. Лицо помятое, чуть опухшее и красное. Явно давление не в норме. На скорую руку умывшись и попытавшись привести себя в порядок, Василий начал собираться на работу. Завтрак – ничего не лезет. А вот молоко
пригодилось! Не зря покупал!
Сегодня опять пешком.
Подходя к работе, Василий подумал: «вот это сходил за хлебушком…» Настоящая депрессия еще впереди. Но скоро зарплата и хоть какие-то хлопоты и радость от выполненного дела!