Молодые супруги Мусины собирались посетить сегодня, в солнечный воскресный день, колхозный рынок, где бойкие торговки и чернявые выходцы дружественных республик продавали всякого рода снедь, начиная от куриных потрохов и заканчивая экзотическими фруктами, наподобие рамбутана с чиримойей.
Мусины давно уже не посещали этот рай едоков, поскольку не могли себе такого позволить: дела у Александра на работе шли не очень – заказы на торты после нескольких шумных разоблачений со стороны клиентов практически прекратились; а Александра сидела в декрете с третьим ребенком – прожорливым лупоглазым пацаном, которого они назвали Васяткой.
Но основной причиной их провального финансового состояния являлся переезд в Крым (который, ведь, наш?) из промышленной сибирской глубинки. Приехав в отпуске на сей благословенный полуостров они, скорее всего, перегревшись на солнце, как-то позабыли разницу между отдыхом и рутиной жизни.
Выпучив глаза и пропуская мимо ушей мнения родни и друзей, не совпадавшие с их концепцией счастливой жизни, они сорвались с насиженного места и отчалили на самолёте, который взмыл в пасмурное мартовское небо и, махнув на прощание бескрайнему тёмно-зеленому морю тайги, взял курс на Симферополь.
Каково же было их удивление, когда им пришлось поджиматься и затягивать пояса потуже, поскольку Саша не мог найти достойно оплачиваемую работу, а его тёзка, являющаяся по совместительству его женой, обнаружила себя слегка (на первом триместре) беременной.
Раз уж муж не может найти сколько-нибудь приличную работу и вынужден мыкаться по разгрузочно-погрузочным работам, не требующим его двух высших образований, что уже говорить о жене? Какой работодатель-идиот примёт к себе дамочку, которая гарантированно через три месяца пошла бы на отдых, заслуженный упорным, но за пределами работы, трудом?
Все эти обстоятельства, как мы уже говорили, привели супругов к финансовому кризису, не сопоставимому, конечно, по своему размаху с мировым, но от осознания сего факта не становящегося для них менее значимым.
Получение денежного перевода от стариков-родителей привело их в определенного рода состояние эйфории и подтолкнуло к необдуманному решению – походу на рынок за говядиной. Не тому обветренному суповому набору, которым им приходилось довольствоваться в последнее время, но сочному, свежему, вызывающему повышенное слюноотделение даже у сытого среднестатистического гражданина.
Зайдя в крытое помещение мясного отдела, они долго ходили вдоль прилавков, шарахаясь с непривычки в сторону от зычных зазывал, нахваливающих свой товар – останки ещё вчера (или позавчера, а может, на прошлой неделе?) хрюкавших, мукавших, бекавших (мяукавших?) животин, разложенные в художественном порядке по прилавкам, за которыми стояли зазывалы.
Отвыкшие от фееричной атмосферы российского рынка, ослепленные светом, бившим через окна мясного павильона, оглушенные воплями торговцев, которые гармонично сочетались с ором из динамиков:
«Никамутебя я-а-ага неад-дам!!!»;
ошарашенные назойливым вниманием торговцев, которые в иной обстановке лишь презрительно скользнули бы своим взглядом по нашей непрезентабельной парочке, супруги прибились, наконец, к прилавку пухлой румяноликой торговки, визгливым голосом вещавшей о превосходном качестве и непередаваемом вкусе реализуемого продукта.
- Ой, милые, какого мяска вам? Говядинки, свининки? Есть барашек молодой – корейка, лопаточки. – С места в карьер, по устоявшейся традиции, начала она.
- Э-э-эм… - Промямлила Саша, стесняясь ограниченностью в финансах. – Нам бы говядинки кусок. Небольшой.
- А чего ж небольшой-то? – Изменилась торговка в лице, как будто у неё на глазах утонул пароход. – Вот у меня куски по два, по три килограмма. Не стесняйтесь, берите.
- Да нам, знаете, много не надо. – Сказала Саша.
Муж в это время стоял, с тоскою обратя свой взор на выход из мясного павильона, – ему явно было не по себе от назойливости торговки.
- А вам для чего? Шашлык, котлетки, бульончик? – Не унималась торговка.
В это время из динамиков взрыв лаймовайкулевского голоса возвестил:
«Пусь тьгаварят, что приближаица граза!!!»
- Да мы тут… – Начала Саша, перекрикивая воющую жительницу шенгенской зоны, в которую Сашам, по тем или иным причинам, вход был заказан.
- Я шашлык хочу. – Твёрдо сказал Саша.
Жительница шенгена не унималась:
«Пусь тьгаварят, что врут и сердце и глаза!!!»
- Милый, мы же договаривались, что сделаем котлетки и салат? – Озадаченно спросила Саша.
Действительно, на семейном совете накануне было решено, что говядину не будут тратить на чисто мясное блюдо – нерентабельно. Она должна пойти на котлетки с массовой долей хлеба, лука и прочих присадок, значительно превышающей долю собственно мяса.
Кроме того, отварив мясо, и получив, таким образом, мясной бульон, мясо можно пустить на салат «Оливье» – органическую массу, пригодную к употреблению в пищу, и представляющую собой море майонеза с бороздящими это море кусками отварных овощей и мяса.
- Да, мы договаривались. Но я сейчас понял, что хочу шашлык. – Не уступал муж.
- Но как же? – Беззащитно спросила Саша.
- Молодежь, может, вы ещё посовещаетесь? Но в другом месте. – Взяла слово какая-то бабуля, которая незаметно подошла сзади к нашей парочке и тем самым создала очередь.
- Да нет, мы уже определились. – Выдохнула Саша, приняв, по-видимому, непростое решение. – Нам говядины, которая подешевле.
- Подешевле есть ребра. Пятьсот рэ.
- Я хочу шашлык! – Видимо, для непонятливых твёрдо повторил Саша.
- Саша, я уже это поняла. – Тихо промямлила жена. – Но у нас денег в обрез.
- А на косточке сколько? – продолжила она.
- Это подороже будет. Шестьсот.
- Ну и цены у вас! Это ж… – Начал было возмущаться муж, но его пламенная речь была резко оборвана торговкой.
- Ой-ой-ой! Цены нам не нравятся. Не согласные могут костей в магазине по дешёвке набрать и питаться!
- Всё, пойдём отсюда. – Начал дёргать Сашу за рукав муж.
- Мы берём. – Сказала Саша.
- Сколько вам? – Поняв, что дамочка старается сгладить конфликт, осклабилась торговка.
- Нам полкило. – Смотря в пол, прошептала Саша.
- СКОКА-СКОКА???
- Полкилограмма. – Ещё тише, но твёрдо произнесла Саша.
- Этого не хватит на шашлык! – Прошипел ей на ухо муж.
- Отстань! – Пихнула она его локтем в бок, ещё больше смущаясь.
- Ой… Ну ладно. – Торговка бросила кусочек мяса на весы. – Шестьсот пятьдесят гэ. Берёте?
- Да, берём. – Кивнула Саша. – Сколько с нас?
- Четыреста! – Не моргнув глазом, сказала тётка.
- Грабёж! – Воскликнул Саша.
Тётка только гневно зыркнула на него глазами и, фыркнув, спросила:
- Так что, берёте или нет?
- Да, берём. – Протягивая пятисотку, сказала Саша.
- Ну вот и ладненько! – Торговка запихнула кусочек в пакет и протянула Саше.
Получив сдачу в виде помятой и пропитанной мясным соком сотки и брезгливо засунув её в сумку, Саша подхватила мужа под руку и направилась к выходу.
Однако муж, вместо того, чтобы покорно идти к выходу, потянул Сашу в сторону контрольных весов. Видя, что Саша пытается упираться, он сказал убежденно:
- Давай посмотрим, не обвешали ли нас?
- Знаешь, Саша, я хочу уйти отсюда, и чем быстрее, тем лучше! – Сказала Саша.
- Нет, я хочу знать. – Категорично заявил Саша.
- Хорошо, пойдём и взвесим этот чертов кусок мяса. – Чертыхаясь про себя, выдавила Саша.
Подойдя к контрольным весам и отстояв выстроившуюся очередь, наши герои выяснили для себя, что их безбожно обвешали – кусок заветренного с жёлтыми прожилками мяса не дотягивал и до четырёхсот пятидесяти граммов.
- Вот наглёж! – Воскликнул возмущённо Саша. – Пойдём, вернёмся! Я кину это мясо в морду тётке! Сейчас я ей устрою!
Вернувшись к злополучной торговке, муж, потрясая в руке целлофановым пакетиком с куском мяса, воскликнул:
- Женщина, что это за обман?
Торговка, поднаторевшая в деле осаживания недовольных клиентов за многие десятилетия своей деятельности на ниве купли-продажи, с заоблачных высот прилавка, находящегося на некотором возвышении над уровнем людской массы, презрительно бросила:
- Мужчина, вам чего? Вы, собственно, кто?
Саша, резко стушевавшись, отпрянул и начал беспомощно оглядываться по сторонам. В основном он, правда, смотрел на супружницу, обращаясь своим красноречивым взором за её одобрением и поддержкой.
Решившись выручать мужа в беде, Саша выдохнула и выступила вперёд:
- Женщина! – Выпалила она, обращаясь к торговке. – Мы только что купили у вас мясо.
- Какое мясо? – Тёткины глаза забегали.
- Говядину, женщина! – Стараясь придать своему голосу как можно больше внушительности, сказала Саша. – Вы нас обвешали!
Очередь, выстроившаяся было к торговке, повертев ошарашено головами от Саши-мужа к Саше-жене и далее – к торговке, начала рассасываться.
- Эй-эй, полегче! Кто вас обвешал?
- Вы, женщина! – Настойчиво продолжала гнуть свою линию Саша, хотя и знала, что сейчас её обольют помоями. Муж нетерпеливо подпрыгивал у неё за спиной и согласно поддакивал.
- Мы будем жаловаться! – Решил он взять слово. – Обвешали самым наглым образом!
- Да госпадя! – Торговка решила погасить конфликт в корне, на удивление супругам. – Говорила Иванычу, врут весы, врут! Нет, ведь, жмот старый – не меняет. Вы уж извините меня, родименькие. Сколько, скажите, я вам должна?
Саша и Саша, подготовившись к буре и натиску со стороны торговки и, соответственно, не ожидая такого быстрого разрешения конфликта путем «уступок и компромиссов» со стороны крупного представителя рынка, принялись лихорадочно подсчитывать денежную массу, подлежавшую возврату в качестве компенсации за обнаружившийся обман.
- Эээ… Нуу… - Протянул было Саша.
- Так, считай, шестьсот пятьдесят грамм минус четыреста сорок равно… - Считала Саша. – двести десять. Умножаем на шестьсот – это получится… сто… двадцать с копейками.
- Ну, давайте, родные, давайте. Я вам сто пятьдесят дам. – Торопила торговка, поскольку начала выстраиваться небольшая очередь новых покупателей, в основном, туристов, «понаехавших» по весне к начинающему оттаивать потихоньку морю.
- Мы согласны! - Радостно сказала Саша, несмотря на то, что её Саша усиленно пихал её в бок локтем и шипел на ухо: «Не соглашайся! – Бабку на большее раскрутить можно!»
- Ну вот и славненько, родненькие мои! – Воскликнула торговка, протягивая Саше-девочке замусоленные купюры.
Взяв и покрутив в пальцах мерзкого вида купюры, Саша положила их аккуратно в кошелёк и, взяв мужа под руку, устремилась к выходу с рынка.
- Как хорошо на рынок-то сходили! – Смотря в голубой потолок неба и вдыхая свежий воздух, насыщенный морской солью и запахом наступающей весны, сказал Саша. – Ещё и в плюсе остались!
Он радостно размахивал тонким целлофановым пакетом, восторгаясь, как мальчик, маленькой победе над «акулой рынка», одержанной только что его милой супружницей. Донельзя воодушевившись, он изобразил пакетом с куском мяса «подъём с переворотом», раскрутив его.
В тот момент, когда он раскрутил кусок мяса до скоростей, близких к скорости, развиваемой ракетой при выходе в околоземное пространство, тоненький пакет порвался и кусочек говядины, предполагавшийся к поеданию, описав вытянутую ввысь дугу, плюхнулся под ноги наших героев и был подхвачен какой-то дворняжного вида собачонкой.
Лукаво улыбнувшись оцепеневшим от неожиданности Саше и Саше, собачка эта подхватила смачно плюхнувшийся в грязь кровавый шмат, бывший когда-то частью безвестного мычащего существа, и, вильнув замызганным своим хвостом, скрылась в ближайшем домовладении, протиснувшись в расщелину под забором.
- Ах ты ж…, с-собака женского пола! – Взъярился, сверкая глазами в приступе благородного негодования, Саша.
- Вот и сходили на рынок, Сашенька. – Тихо проговорила Саша.
На этом можно было бы и закончить рассказ, оставив читателя недоумённо догадываться о дальнейшей судьбе наших героев, но…
Достоверно не известно, был ли описанный выше факт последней каплей в чаше терпения молодых супругов или же дальнейшие события жизни, которая и далее приобретала всё больше оттенков цвета, входящего в наименование водоёма, на берега которого они имели неосторожность переехать. Однако ж, следует заметить, что Саша и Саша с детьми вернулись в свою глубинку ещё до наступления осени.
И жили они, как говорится в сказках, долго, но не то, чтобы счастливо, однако несколько повыше черты бедности, за которую они начали скатываться.
- Где родился, там и сдох! – Неуклюже острил Саша, поддав слегка за общим столом, всякий раз, когда речь заходила о провалившемся с треском эксперименте по погружению в райские кущи, предпринятом его семейством.
- Там и пригодился. – С тихой улыбкой поправляла его Саша, снисходительно относясь к маленькой слабости мужа – употреблению некоторого излишка горячительного по праздникам.