Рождение ребенка у всех народов всегда было обставлено целой кучей ритуалов. Но японцы не были бы японцами, если бы не сделали это особенно вычурно и замысловато.
Например, Обряд первого купания совершали дважды в день. Воду брали из реки или колодца. И эти водоемы были как-то по особенному благоприятно расположены. По дому разбрасывали рис, чтобы отпугнуть злых духов. Ещё и молитву при этом читали. В принципе, всё не так уж и сложно, да? Но вот если ребенок -- сын или дочь императора, то тут всё было хлеще.
Для купания мелкаша́ приглашали двух дам. И пока они макали орущего ребенка в специальное корытце, двадцать придворных высокого ранга звенели тетивой. А специально назначенный учёный подготавливал и читал благоприятные отрывки из китайских книг. По всему помещению для купания разбрасывали рис. При этом произносили особые заклинания. И так дважды в день на протяжении недели.
Вот не знаю, как вы, но я купала новорожденную дочь минут десять максимум. Сколько императорский младенец отмокал в такой обстановке -- фиг знает. Но действо было явно не быстрым.
Вечером на третий день после рождения ребенка в гости приходила толпа родственников и знакомых. Они приносили одежду, детские вещи, сладости. В ответ хозяева кормили и поили гостей до рассвета. Всю ночь гости сочиняли стихи во славу новорожденного и слушали красивую музыку.
Одновременно с праздничной попойкой монахи молились о долголетии новорожденного и отгоняли злых ду́хов. А семеро избранных придворных совершали Обряд вкушения каши. И это было интересное представление.
Придворные нарезали круги по двору (с востока на запад) и ели кашу. Ее готовили исключительно из риса из провинции Цуру. Почему? А потому, что "цуру" по-японски "журавль". А журавль -- это символ долголетия. Такая каша обладала силой успокаивать орущих младенцев и отгонять от них злых духов.
И вот в процессе поедания каши придворные отвечали на вопросы специального человека. Тот сидел в комнате с открытыми дверями и задавал вопросы, связанные с благополучием и долголетием.
На пятый, седьмой и девятый дни после рождения всё вот это безобразие опять повторялось. Но был один нюанс.
На пятый день обычно добавлялся Обряд первого надевания платья. Одежду для мелкаша́ шили из того самого пояса, который во время беременности носила его мать.
На седьмой день ребенку давали имя. Но это было не окончательное название. Детское имя с наступлением совершеннолетия меняли на постоянное взрослое. В тот же день ребенку первый раз подстригали волосы с помощью специальной бритвы.
Если после девятого дня и ребенок, и мать оставались здоровы, то жизнь постепенно входила в привычную колею. И начиналась рутина.