Запрещают мову – по этому поводу уже не первое тысячелетие на Украине льют слёзы. А чем больше объяснишь то, почему на мове не хотят говорить?
Использование мовы обусловлено лишь одним: степенью её востребованности. Итак, Донбасс. Шестидесятые-семидесятые годы. На двух языках выходят все без исключения центральные газеты. На русском и украинском языках издаются детские журналы. Вот только так и лежали ненужным грузом в киосках «Союзпечати» украинские варианты прессы. Украинский язык изучают в школах и вузах. Другой вопрос, что изучали по принуждению. Таким образом, суть не в том, что мову когда-то и кому-то запрещали. Суть в том, что её насильственно заставляли изучать. Потому что Донбасс был не русскоязычным, а просто – русским. Был очень популярный термин – зросИйщЭнЫй Донбасс. А как можно было ЗросИйщЫть то, что никогда никаким другим и не было? Донецк и Луганск – от того, что их территориально – кощунственно –! отнесли к Украине, не перестали быть русскими городами. В «Тихом Доне» Шолохова читаем:
- Как же мы без России будем жить, ежели у нас, окромя пшеницы, ничего
нету? - спрашивал Григорий.
Изварин терпеливо разъяснял:
- Я не мыслю самостоятельного и обособленного существования одной
Донской области. На основах федерации, то есть объединения, мы будем жить
совместно с Кубанью, Тереком и горцами Кавказа. Кавказ богат минералами,
там мы найдем все.
- А каменный уголь?
- У нас под рукой Донецкий бассейн.
- Но ить он принадлежит России!
Так кто и кого ЗросИйщЫв?
Неньке надо перестать лить слёзы. И потихоньку учиться уважать факты. Пока же вместо этого ненька чрезмерно увлеклась фантазией.