/Особенности национальной французской философии/
Картина «Красавица и чудовище» французского режиссёра Кристофа Ганса – переосмысление европейской традиционной сказки XVIII века. В вышедшем в 2014 году фильме он, француз, попирает аксиомы, навязанные каждому с детства другими француженками – авторами этой хрестоматийной истории.
Её начало каждый узнает безошибочно: обанкротившийся купец в беспроглядной буре набредает на заброшенный замок, там он находит богатства, которые способны наладить его дела; он набирается сил, сполна и беспрепятственно запасается всем необходимым, но стоит только ему сорвать розу в саду, как дикий зверь – хозяин дома, наказывает незванного гостя вечным пленом. Младшая дочь купца Белль чувствует свою вину, ведь это она просила в подарок розу, и решает спасти отца, отправившись к чудовищу вместо него. А дальше… совсем не то, что предлагает нам известная диснеевская сказка.
По чьим мотивам создана экранизация режиссёра Кристофа Ганса, мнения расходятся. В одних источниках утверждается, что фильм снят по новелле Габриэль-Сюзанны Барбо де Вильнёв «Красавица и зверь» , фабулу которой она позаимствовала у другого писателя, впервые обработавшего народный сюжет. В других говорится, что своеобразным соавтором фильма, или лучше проавтором, стала Жанна-Мари Лепренс Де Бомонт с её «Красавицей и чудовищем», которая пересмотрела и упростила работу Вильнёв до архетипической простоты. Или, проще говоря, до собирательных образов, созданных из тех или иных типичных черт и проявлений определённых характеров.
Однако в фильме нет подробностей детства, отрочества и юности принца-чудовища и Белль, как нет и описания их совместной жизни после свадьбы. Это исключает в основе экранизации новеллу Вильнёв. Всякое же указание на Бомонт отметают композиция ленты «рассказ в рассказе», бытовые дрязги семьи Белль, нечистота души её братьев и сестёр, драматичное прошлое принца-чудовища и личная жизнь Гастона. Группа сценаристов во главе с режиссёром использует наименование и основных героев сказки в виде фундамента, на котором с помощью вымысла и домысла собственноручно возводит волшебный замок показательных нравоучений для взрослых.
Вообще возрастной ценз фильма – «12+», что логично для жанра сказки, но вряд ли подходит для столь чувственной и откровенной актёрской игры Венсана Касселя в спальне. Не меньше впечатляет жестокость некоторых сцен. Также общая идея этого фильма настолько многогранна, в отличие от традиционного сюжета, что, пожалуй, раскроется только более взрослому зрителю.
Если он любит фантастику, спецэффекты, красоту и волшебство, то получит от просмотра не только заряд доброты от фильма на один вечер, но и колоссальное эстетическое наслаждение. Во французской экранизации всего несколько сцен, снятых без использования графики. Все остальное воссоздано на зеленом фоне с потрясающей детализацией и фантазией: зловещий лес, заброшенный замок, поле больших красных цветов, одичавший сад, закаты и рассветы, склеп любимой…
Пожалуй, единственное, что может превзойти картинку фильма, – это игра актёров. Например, Венсан Кассель каждую сцену в образе чудовища отыгрывал по два раза: первый – в гриме и костюме, второй – без грима, для детализации мимики чудища. В результате взору предстаёт то ли настоящий зверь, то ли волшебный, а на деле сказочный, но с реальными человеческими чувствами. Приятно смотреть на Леа Сейду, по-французски очаровательную, милую, лёгкую. Белль в её исполнении не столь активна и разнообразна, как герой Касселя, зато «по-принцесски» сдержана и мила.
Что же может вынести взрослый из всей этой истории, кроме размышлений о любви, корысти, чести и восхищений красивой картинкой? Что в любой непонятной ситуации надо найти женщину, а там всё образуется. И французский режиссёр Кристоф Ганс своим фильмом «Красавица и чудовище» снова доказывает действенность этой национальной стратегии под названием «Cherchez la femme».
