— Денис, известно, что некоторые люди сознательно занимаются упражнениями для укрепления своей памяти. Это, безусловно, помогает им быстрее запоминать какую-то информацию в случае необходимости. А как ты думаешь, способны ли такие упражнения поспособствовать вспоминанию каких-нибудь жизненных ситуаций, которые ранее казались утерянными?
— Всё зависит от того, какие конкретно используются упражнения, и для чего человеку это нужно. Например, можно тренировать свою память методами ассоциативной связи, когда человек запоминает большие массивы информации. Обычно это делается следующим образом: на каждый фрагмент информации навешиваются дополнительные ассоциации, что позволяет впоследствии этот фрагмент легче вспомнить, и придумываются различные образы, которые помогают быстрее достать из памяти искомое. Образно говоря, на конфету навешивается определённая обёртка, по которой мозг может легко эту конфету достать. Но это, как правило, работает только с текущим информационным потоком. Если человек, к примеру, прямо сейчас решил выучить какой-то список, он использует новый метод ассоциативной связи и запоминает этот список. Но этот «кусок информации» оказывается просто «лишним грузом», никак не связанным ни с его предыдущими воспоминаниями, ни с его ценностями, ни с его планами. Так, просто «запись данных на диск». Честно говоря, я не вижу в этом особого смысла, если человек не работает каким-нибудь разведчиком. Если ему не нужно технически запоминать всю информацию, зачем забивать голову сведениями, которые всегда можно записать во внешней системе хранения данных (в наше-то технологичное время!) и при необходимости обратиться к сделанным ранее пометкам.
Когда человек пытается всё запоминать и воспроизводить, это забивает оперативную память и по ощущениям от этого голова становится тяжелее. Мне нравится фраза: «голова — она не для того чтобы помнить, а для того чтобы думать». Если голова становится кладовкой для всякого мусора, то для креативных мыслей там попросту не остаётся места.
Лично я даже специально стараюсь забывать многие вещи и сведения, ставшие ненужными: я просто не обращаюсь к ним мысленно, и они постепенно затираются. Например, когда я писал диссертацию, или когда только начинал изучать психологию, я знал очень много имён, фамилий психологов-исследователей и множество названий разных психологических методик. Я даже мог сказать, кто и в каком году работал над определённой методикой и с какими другими методиками она была связана. Всё это было в голове, потому что для меня на тот момент времени оно являлось актуальным. Но постепенно, по ходу своей практической работы, я всё реже и реже обращался к этой информации. Просто потому, что меня никто из людей, участвовавших, например, в проводимом мною тренинге, не спрашивал, кто автор методики. Людям интересно, как эта методика, психологическая техника работает и что даёт её использование, а не кто и когда её изобрёл. Поэтому я всё меньше и меньше воспроизводил эти ненужные данные и, постепенно, такой подход помог освободить память для более актуальных вещей.
— Денис, а почему некоторые люди лучше запоминают текстовую информацию, а другие крепче дружат с цифрами?
— Я думаю, что во многом это зависит от привычек самого человека. Если он привык напевать мелодию, ему именно так проще воспринимать информацию, поэтому он и запоминает лучше звучание, мелодии, ноты, интонации и т.д. Если человек привык больше обращаться к визуальным образам, тогда он лучше воспроизводит то, что нарисовано или каким-то образом отображено. Здесь мы чаще обращаемся к той модальности, которая у нас чаще задействована, лучше натренирована. Я бы не сказал, что это разные блоки информации. У нас в мозгу всё взаимодействует со всем. Нет частей, которые заведуют только тем или иным видом восприятия информации. Более того, все эти блоки взаимозаменяемы. Если у человека удалить какой-то элемент, какую-то часть мозга, то остальные части мозга перераспределяют между собой нагрузку и функции утраченного участка. Проводились опыты и эксперименты, которые это доказывают.
В общем и целом, наши профессии, хобби, то, чем мы живём, во многом определяют то, как и что человек будет более чётко фиксировать в своей памяти. Ведь то, чем мы живём, что вызывает настоящий интерес, накладывает большой отпечаток на то, что в первую очередь замечает и анализирует наш мозг.
— И ещё, касательно памяти, хочу уточнить вот какой момент. Скажи, Денис, почему пожилые люди могут детально вспомнить то, что было 40 лет назад, но при этом забывают, что с ними происходило буквально вчера?
— Я думаю, во многом это зависит от того, куда обращено их внимание, и насколько эмоционален у них был тот период жизни, который они пытаются вспомнить. Память — это ведь даже больше эмоциональная функция, нежели логическая. Может произойти всё, что угодно, но если это не было сопряжено с эмоциями, то оно как будто проходит бесследно. Именно поэтому у многих взрослых и пожилых людей возникает ощущение бегущего времени. Т.е. прошёл день, прошёл год. А они не могут вспомнить, чем для них характеризовался этот год, потому что в течение этого года ничего особенного в плане эмоций они не проживали, не ощущали. Они занимались своими прежними делами, но всё это было пусто. А в детстве, юности, молодости было гораздо больше эмоций. Поэтому люди вспоминают эти эмоции, а вместе с ними в памяти всплывают блоки событий, которые были связаны с яркими пережитыми впечатлениями. Если у человека жизнь эмоционально насыщена, то у него что детские годы, что годы в пожилом возрасте насыщены в одинаковой степени. Например, моя теперешняя жизнь ничем не отличается от той, которая была много лет назад. Мои годы не бегут быстрее, чем в детстве, просто потому, что всё осталось по-прежнему очень насыщено эмоциями. И чем дольше человеку удастся сохранить интересность и яркость в жизни, новизну впечатлений от каких-то открытий, тем более жив будет его мозг и стабильна в хорошем смысле слова его память.