"Хрусталь" Дарьи Жук – довольно точный, довольно интересный, довольно талантливый, довольно живой фильм, от которого я бы писал кипятком, если бы увидел его в 2005, или 2008, или в 2012, или в 2014 году, но я его увидел в 2020 и он меня не удивил, а искусство должно удивлять, должно волновать.
Это – довольно типовой русский (белорусский) арт-хаус о столкновении столицы и страшной провинции, которая понимается столичными птючами одновременно и как вместилище преисподней и как бастион сермяжной правды. В нулевых в России было снято несколько миллиардов подобных фильмов и я уже бы мог составить 10-томную энциклопедию из одних только названий. Кроме того, с 2014 года я мотаюсь между Москвой и глубинкой и я лично не увидел ее киношного прообраза в реальности. Но что с меня взять? Для меня и 90-е годы – это “священное” время, а народ с голоду пух. Я – не барометр нации. У меня своя оптика.
Я верю на 145% Дарье Жук, верю, что подобная история и произошла с девочкой с голубыми волосами в городе Борисове, верю замечательному и верному типажу героини Эвелины-Алины в короткой юбченке, в чулочках. Такие фемины и были в 90-ые. Но и это тоже мне приелось.
Во всех этих “столичных” фильмах про кондовую Бело-Велико-Русь скрывается штопанная белыми нитками смердяковщина, гонор позавчерашнего лакея, который лишь приподнялся чуть-чуть над толпой, а уже строится из себя господина (ну, мы то не такие, мы увлекаемы субкультурой! и горой стоим за добровольный секс!), а ведь 50 процентов нынешних москвичей – это и есть понаехавшие в Неризиновку и в Минск, в Киев, дембеля из Борисова, Лозовой или Борисоглебска, ставшие менеджерами по закупкам, которые еще вчера насиловали девок в спальне, а сегодня покрасили волосы в зеленый цвет и начали слушать Хаски. А 40% москвичей и минчан – это хоть и коренные столичные штучки, но все равно дочери колхозниц, что в общем-то и показано через образ матери-музейной мышки, белорусский патриотизм которой испарился в 1 секунду при виде простого мужика.
Весь этот якобы столичный лоск бывает крайне поверхностен и разница между провинциалом и жителем столицы лишь в том заключается, что колхозник еще носит тельняшку, а продвинутый минчанин – голубой парик, а уже в следующем сезоне, голубые парики в Минске-Москве уже не в моде, и их носят колхозники, а передовые жители вселенной уже перешли на тельняшки, как например, Митьки.
С другой стороны, Дарья Жук идет дальше дихотомии Провинция-Столица и проводит демаркационную линию между потерянным поколением стариков и молодыми-прогрессивными младшими братьями. А это неправильно, ибо и младший брать, будет еще тот насильник, а сама героиня еще той дурой. Жизнь она то длинная. Режиссер как бы пыжится сказать миру и граду, хотя старое поколение - потеряно, но зато есть надежда на молодых! Ошибка. Пройдут годы, и Эвелина станет такой же унылой и старой отсталой теткой, как и тетки со свадьбы.